Снежность Иве, или Господин Метелица - стр. 19
Дверь булочной открылась и на крыльцо вышел местный “Дигги” с намерением оторвать от доски одно из объявлений.
Иве, обычно стеснявшаяся первой заводить разговор, пересилила себя и обратилась к пареньку:
– Не подскажешь, где здесь артефактория?
– Купи булку, скажу, – ответил тот.
– Но мне не нужна булка…
– А я не бесплатный оракул! Та, что подешевле – медячок, – грубо оборвал ее парень.
“Вот бы Рози ему сейчас задала!” – подумала девушка, но бойкой сестры рядом не было. Она купила самую дешевую плюшку и поняла, что не имеет понятия о том, который сейчас час.
– А сколько сейчас времени, скажи, пожалуйста?
Из булочной Иве выбежала с двумя ненужными ей плюшками под проливной дождь – до полудня оставалась пара минут, а сколько художник пробудет на выставке – неизвестно.
В артефакториях продавались зелья и предметы, которые содержали в себе хоть капельку волшебства. Конечно, редкой вещицы вроде шапки-невидимки или камень-древа в обычной лавке не сыщешь, но в целом и простые штуки вроде достань-петли пользовались спросом у зажиточного населения. В небольших городах не было мест, отведенных для художественных выставок, поэтому месту назначения Иве не удивилась.
Она добежала до артефактории, вымокнув до нитки. Там оплатила сребрушку за вход.
Внутри девушка внимательно огляделась, пытаясь при этом хоть как-то привести себя в порядок. Часть полок, предназначенных для размещения магических товаров была освобождена, часть сдвинута вглубь зала. Все освободившееся пространство занимали картины в золоченых рамах, расставленные на напольных подставках. Мимо полотен с задумчивым видом прогуливались хорошо одетые горожане.
Иве зачесала мокрые волосы назад, понимая, что приличнее от этого ее вид не стал, и аккуратно отогнула со своих работ ткань – слава Селестине, холсты остались сухими!
Возле одного пейзажа, собрав вокруг себя несколько восторженных дам, стоял изысканно одетый мужчина, и что-то с воодушевлением рассказывал, указывая на картину. Дамы вглядывались в детали полотна и с восхищенным согласием кивали.
Да это же сам Гиссарион! Почему-то Иве представляла себе его как убеленного сединами пожилого господина, исполненного неспешной мудрости. А оказалось, что художник выглядит совсем иначе: приземистый, с широкими ладонями и толстыми пальцами, свои слова он сопровождал оживленной жестикуляцией. От внимательного взгляда девушки не укрылось, что мэтр не пренебрегает подкрашиванием волос выжимкой из черной казии. Иве испытала разочарование: ее кумир оказался больше похожим на продавца из скобяной лавки, чем на творца шедевров. Она тут же отругала себя за такие мысли: ведь талант выбирает человека не по внешности. Девушка подошла поближе, чтобы уловить разговор:
– … лишь истинно разбирающийся в искусстве человек может оценить художественное богатство сего полотна. Смешение оттенков, тонкая работа с деталями, филигранно исполненный переход света в тень… Вы только взгляните, как лежат блики на листве!
– Это потрясающе! – выдохнула одна горожанка.
– Вот, вы это ощущаете! – сказал ей Гиссарион с одобрением. – В вас развито чувство прекрасного!
– Очевидно, что вы вложили в эту работу всю душу! – похвалила другая дама. – Теперь ясно, почему ваши картины так высоко ценятся и дорого стоят!