Снежное дыхание любви - стр. 8
Мария Андреевна не слишком верила в правдивость родового предания. К тому же существовало две теории. По одной – их предки явились из Рима в Подмосковье строить православные храмы, это произошло в семнадцатом веке. Потом они осели здесь. А по другой они – потомки авантюриста, заезжего итальянца, который служил при Иване Третьем монетным мастером, но соглашался на любые поручения. Ему хватило наглости не отказаться от роли посла, чтобы оказать личную услугу Ивану Третьему, когда тот сватался к Софье Палеолог. Этот итальянец, которого для простоты называли Иван, а всех итальянцев – фрязями, и фамилия его была Фрязин, выдал себя в Риме за католика. Он позволил себе на время забыть, что в Москве принял православие. Но, надо отдать должное, авантюрист много чего папе наобещал, уладил дело, за которым его прислали. Иван Третий женился на Софье Палеолог.
Из Рима он возвращался на белом коне в прямом и переносном смысле. Принимал почести, которые не полагались ему, не отказывался от подарков. Более того, взял с собой венецианского посла, который жаждал попасть к хану в Орду. Этот итальянец понимал, что рискует, но вера в удачу туманила разум.
Туман рассеялся в Москве, когда герой и его подопечный оказались за решеткой. Но ему и венецианскому послу повезло – их отпустили.
Мать Марии Андреевны считала своим предком именно этого итальянца. Может быть, его гены подтолкнули и ее к авантюре – в тридцать четыре года она решительно поменяла свою жизнь. Бросила работу, как она говорила, «на Красной площади» – в Историческом музее, закончила зоотехнический факультет Тимирязевской академии и отправилась чистить клетки с тиграми в Московский зоопарк. Она не рассталась с этим занятием до сих пор. Более того, Александра Михайловна защитила диссертацию по хищникам в неволе.
Было время, когда Нина тоже хотела работать в зоопарке. Но потом поняла, что растения ей интересней, чем животные. Может быть, иногда думала Мария Андреевна, потому, что в лесу нет чужих глаз? Но принимала ее выбор, особенно теперь, когда она без всякой помощи поступила на биофак МГУ.
К этому времени Мария Андреевна побывала с Ниной и без нее у всех докторов Москвы. Они качали головой – такие операции делают за границей. Быстро, привычно перечисляли города и страны. Потом говорили, сколько стоит такая операция. Таких денег нет ни у самих Никифоровых, ни у бабушки.
Отчаявшись, Мария Андреевна обращалась в благотворительные организации. Ей сочувственно кивали, потом объясняли, что их долг – помогать тем, кто на грани жизни и смерти. А ее дочь здорова и хороша собой. Никаких изъянов, кроме пятна на щеке.
Мария Андреевна думала сейчас, что в чем-то позиция ее матери сходится с точкой зрения мужа. Он считает, что беспокоиться не о чем. Если их дочь поступила в университет на бюджетное отделение, значит, у нее все в порядке с тем, что под пятном. А оно – чепуха. Когда мужчина влюбляется по-настоящему, он видит все в ином свете.
Мария Андреевна почувствовала, что ей стало легче дышать. Она смотрела на экран, где томно передвигались одетые от кутюр героини сериалов, старательно морщили лоб, решая надуманные проблемы. Неинтересно. Она выключила телевизор и пошла в Нинину комнату, где стоял компьютер.
Она включила его, вошла в интернет, набрала привычную фразу «Большое родимое пятно». Машина начала поиск в очередной раз. Может быть, есть новости от дерматологов.