Снежинка - стр. 6

Вот с велосипеда слезает девушка в желтом дождевике. Велик винтажный, с плетеной корзиной впереди. Поразительно, как ей удается так здорово выглядеть в этом дождевике! Черные волосы. Челка. Веснушки. Пирсинг в носу. Вид у девушки был счастливый – радостное волнение, но ни малейшей растерянности.

На мне были мои лучшие джинсы и одна из дядиных клетчатых рубашек с закатанными рукавами. Я выглядела так, будто собралась копать картошку. Проводив девушку взглядом, – она исчезла в норе, ведущей на переднюю площадь, – я набрала в грудь воздуха и пошла следом.

Я стояла под растяжкой, провозглашающей неделю новичка, и страдала от всей этой новизны. Не знаю, на что я рассчитывала – видимо, на то, что желающим завести друзей выделят специальный уголок. Обычно я не рискую заговорить с человеком, если не знаю его по имени, не знакома с его собакой и не видела его отца пьяным. Вокруг в палатках и шатрах толпились люди, которые, похоже, уже перезнакомились. Английский акцент отдавался от брусчатки. Я бродила, как застенчивый призрак, в ожидании, что кто-нибудь меня заметит.

– Привет!

– Господи.

– Извини, не хотел тебя пугать, – обратилось ко мне бородатое авокадо. – Я из Веганского общества, мы стремимся развеять мифы вокруг веганства. Давай сыграем в ассоциации. Допустим, я говорю «веган» – о чем ты думаешь в первую очередь?

– О Гитлере.

– Прошу прощения?

– Гитлер был веганом. По крайней мере, так говорят. Скорее всего, это пропаганда. Или брехня.

– Понятно, интересно. Ты по-прежнему ассоциируешь термин «веганство» с этим фактоидом, несмотря на то, что он давно опровергнут?

– Байки о Гитлере западают в память.

– Как думаешь, ты могла бы когда-нибудь стать веганкой?

– Не знаю. Я живу на молочной ферме.

– На молочных фермах младенцев отнимают у матерей, – то ли пошутил, то ли всерьез сообщил бородач. – Коров веками подвергали селекции ради человеческого потребления. Сегодняшние коровы – это чудовища Франкенштейна, все до единой.

– Но у Франкенштейна было только одно чудовище, – заметила я.

Он задумался и, похоже, пришел к некоему заключению.

– Вот именно, – сказал он, наставив на меня палец с таким видом, будто пересек финишную черту и выиграл спор.

– Как тебя зовут? – нерешительно спросила я.

– Рики.

– Рики, – повторила я. – Постараюсь запомнить.

– Неправда. – Кажется, Рики хотел сказать что-то еще, но не стал. – Выбирай веганство! – заключил он, вскинув кулак.

С деловитым видом я встала в конец какой-то очереди.

– Это очередь на регистрацию? – спросила меня девушка в желтом дождевике.

– Кажется, да.

– Здорово, мне как раз надо зарегистрироваться сегодня. Ты с какого факультета?

– Английской литературы, – сказала я.

– Ой, здорово, я тоже. Ты в общаге?

– Что?

– Ты в общаге? Ну, в общежитии живешь?

– Нет, я живу дома. Примерно в часе езды.

– Ой, так ты на поезде добираешься? И как оно? – Девушка расспрашивала меня с явной озабоченностью моим благополучием.

– Ну, я пока только один раз ездила.

– А, ну да, глупый вопрос. – Она ненадолго умолкла. – Кстати, я Санта.

– Приятно познакомиться, Санта. Классное имя.

– Спасибо большое. Родители обожают греческую мифологию.

– Ясно… – Я никогда не слышала ни об одной гречанке по имени Санта.

– А тебя как зовут?

Такие зеленые глаза, как у Санты, я видела только в музыкальных клипах.