Снегозавр - стр. 8
Соня, Конопатый, Скороход, Сластена, Звездочетка, Щекастик, Снежок и Брокколи ввалились на снежное ранчо Санта-Клауса через массивные деревянные двери. Осторожно ступая, согнувшись под весом замерзшего яйца, они прошли по коридору. И хором пропели:
В ответ из другого конца коридора раздался грохот тяжелых сапог – БУМ! БУМ!
Внезапно шаги стихли и на минуту воцарилась тишина. А потом с потолка на цирковой трапеции спустился огромный здоровяк.
Это и был Санта-Клаус! Он любил появляться неожиданно.
Такого толстяка вы себе не можете даже вообразить! Попробуйте поставить рядом двух своих самых толстых родственников (сделайте это мысленно, тогда они ничего не узнают) и представьте, что это один человек! Получится Санта-Клаус. Да, вот такой он здоровенный! Не просто толстый, а ТОЛСТЕННЫЙ!
Несмотря на то, что Санта был толстым, как пятьдесят эльфов, он отличался поразительной ловкостью.
Например, бегал быстрее всех в северном полушарии.
А еще умел танцевать, встав на носочки, как балерина.
И абсолютно бесшумно делал сальто вперед и назад – как ниндзя, огромный пузатый ниндзя.
Как-то раз он прошел по канату от Северного полюса до Южного и даже проделал полпути обратно. Но потом он натер ногу, и пришлось вызывать сани.
Санта сделал три сальто назад, два кувырка вперед и остановился посреди большого коридора – всего в нескольких миллиметрах от нашей компании. Ярко-красный комбинезон плотно обтягивал его огромный живот. Санта принялся нетерпеливо прыгать, скакать и бегать вокруг эльфов на цыпочках, пытаясь разглядеть, что это они такое несут (яйцо по-прежнему было укутано их теплыми пальтишками).
– Как здорово! – восторженно воскликнул он. – Сущие чудеса. Отменно! Что за фантастическое зрелище. Какая прелесть! Как загадочно и таинственно. Таинственно и загадочно! О, восемь моих маленьких друзей, что это у вас там? Можно потрогать? А посмотреть? Минуточку… Я, конечно же, знаю, что это! Разгадка очевидна! Это… это… а что это, кстати?
Эльфы сняли укрывавшие яйцо куртки и пальто, и Санта увидел сияющую скорлупу.
– Хм-м-м, – с любопытством протянул Санта.
– Вот именно – хм-м-м! – ответили эльфы.
– Интересно, – шепнул Санта в свои белые пушистые закрученные усы.
– О-о-очень интересно, – повторили эльфы, надеясь, что Санта ответит им в рифму.
– Где вы его нашли, скажите честно? – Санта просиял оттого, что ему удалось подобрать рифму. Обычно у него не очень-то получалось рифмовать, разговаривая с эльфами, а их это очень расстраивало.
– Нашли его во льду! В прорытом нами ходу! – воскликнул Брокколи.
– Ого! – Санта вдруг всполошился. – Если яйцо лежало в ледяных копях, значит, ему очень, очень много лет! Оно, наверное, даже старше меня, а мне пятьсот… нет, погодите, шестьсот пятьдесят… двадцать… Чтоб тебя! Забыл, сколько мне лет!
Эльфы переглянулись: отчасти взволнованно, потому что им хотелось поскорее разгадать загадку древнего замерзшего яйца, а отчасти недовольно, потому что Санта, кажется, больше не собирался говорить в рифму.
– Но что же нам делать с замерзшим яйцом? – спросил Скороход.
– Может, сварим его, да и дело с концом? – предложил Щекастик.
Но тут яйцо снова слегка вздрогнуло!
– Сварим? Слопаем? – возопил Санта. – Ах вы маленькие прожорливые негодяи! Разве можно? Ведь в яйце кто-то есть! Кто-то живой! Его нужно осторожно отогреть. Окружить заботой! Его нужно полюбить! Ему нужна мамочка, которая его высидит, как мама-наседка высиживает цыплят. – Он огляделся, словно ожидая увидеть в комнате гигантскую курицу, готовую немедленно приступить к высиживанию яйца.