Снегозавр и Ледяная Колдунья - стр. 5

– Пока не женаты! Но они живут вместе, так что это лишь вопрос времени. Именно так и поступают все взрослые: целуются, съезжаются, женятся, ссорятся.

– Кстати, я до сих пор не знаю, зачем вы к нам переехали. Ваш дом настолько больше! – сказал Уильям. – Это мы должны были переехать к вам.

Бренда пожала плечами.

– Мне здесь нравится! Мама говорит, что здесь чувствуешь себя как дома.

С этим Уильям поспорить не мог. Ему пришлось признать, что сейчас, когда их семья выросла до четырех человек, их кособокий домик, в котором он жил с папой, стал даже уютнее.

– Доброе утро, Уиллипус и Бренда!

Боб Трандл с улыбкой приветствовал их, когда они появились на кухне. Боб пил кофе. На нем был третий из его списка любимых рождественских свитеров – тот, что со снеговиком в блестящем цилиндре. (У Боба была огромная коллекция рождественских свитеров).

– Доброе утро, пап. Спасибо за блинчики! – сказал Уильям.

Памела пила чай, и Уильям почувствовал легкий укол в сердце, когда увидел, какую чашку она выбрала. Это была блестящая синяя чашка с ручкой в форме снежинки.

– О, – сказал он. – Это была… Эта чашка принадлежала…

Памела замерла.

– О, Уильям, прости. Я снова взяла ее… – сказала она и поставила чашку на стол. – Я совсем забыла, что она принадлежала… Что это особенная чашка.

– Все в порядке, – сказал Уильям.

Он знал, что ведет себя немного глупо, но каждый раз испытывал странное чувство, когда Памела прикасалась к тому, что когда-то принадлежало его маме.

Он вспомнил, что папа хотел отдать эту чашку, когда собирали пожертвования на благотворительность. «Это всего лишь чашка, Уиллипус», – тихо сказал он ему. Но Уильям был не готов расстаться с ней, хотя он никогда не видел, как его мама пьет из нее. Когда она умерла, он был так мал, что едва мог помнить ее. Но он знал, что мама когда-то держала ее в руках – и этого было достаточно, чтобы беречь синюю чашку с ручкой в форме снежинки.

Уильям улыбнулся Памеле.

– А теперь настало время второй Рождественской Традиции Трандлов – мытья посуды, – сказал Боб, бросил Уильяму и Бренде чайные полотенца со снежинками и усмехнулся, глядя, как вытянулось лицо Бренды.

Как только сковородки и тарелки были убраны на место, Боб выложил на стол адвент-календари[2] Уильяма и Бренды, и они тут же начали искать дверцу номер четырнадцать.

– Нашел! – воскликнул Уильям и открыл картонную дверцу.

– Я тоже! – сказала Бренда и сунула шоколадку в рот.

– До Рождества всего десять дней! – радостно воскликнул Уильям.

Бренда уставилась на него.

– О, нет! – простонала она. – Сегодня четырнадцатое декабря. Это значит, меня заберет папа!

Она уныло откинулась на спинку стула, и Уильям заметил намек на возвращение прежней угрюмой Бренды.

– Фу! Так нечестно, что это Рождество я должна провести с ним! – возмутилась она.

– Должна? – спросил Уильям.

– Боюсь, что так, Уильям, – подхватила Памела. – Мы с папой Бренды договорились, что она будет встречать Рождество по очереди то с ним, то со мной. В прошлом году она была со мной, так что…

– Сейчас папина очередь! – вздохнула Бренда.

На мгновение наступила грустная тишина.

– Долой грусть! – пропел Боб. – Выжмем по максимуму из каждой секунды, которую ты проведешь с нами! Будем, пока можно, праздновать Рождество вчетвером, вместе, как заведено у Трандлов! – Он взял стоявший на столе красивый снежный шар на вырезанной вручную деревянной подставке. Внутри шара был уютный бревенчатый домик. Боб перевернул шар и снег закружился. Волшебное зрелище! – Будем печь пироги с изюмом, петь песни, жарить каштаны…