Снег, уходящий вверх… (сборник) - стр. 35
Я еще раз взглянул на неподвижный силуэт Натальи с Димычем. И мне вдруг стало так страшно, что холодная струйка пота прокатилась по позвоночнику и даже голос как-то сел и осип, когда я спросил Виктора:
– Какой сегодня день?
– Вторник, – ответил Виктор, подавая мне последнюю сумку.
– Ты ошибся, Витюшка, ничего не бывает повторного! Сегодня воскресенье!.. – крикнул со своей лодки Алик.
Кристина, которая уже подошла к нам с билетами на автобус, сказала:
– Витька, я поеду с тобой!..
– Тогда прыгай в лодку!
Она отдала мне три билета (в том числе и свой) на отходящий через несколько минут автобус…
Взревели моторы.
Лодки плавно и круто развернулись, оставив на воде волновую дугу, и понеслись от берега бок о бок, как на соревнованиях скутеристов.
Темные их силуэты стремительно уменьшались. И размывались фиолетово-черными сумерками, смешивающимися с такого же цвета водой.
Скоро стали видны только два огонька – оранжевый и зеленый, вздрагивающие и удаляющиеся в ту сторону, где Ангара, пронзая пространство и раздвигая скалы, сливается с черным холодным ноябрьским небом над ней, которое она несет на себе, удаляясь от Байкала к Енисею. И в котором над самой водой (или уже в воде?) мерцали нечастые робкие звезды.
Огоньки лодок все удалялись… И, наконец, слились со звездами, также слегка помаргивающими.
И невозможно было разобрать уже, то ли это мерцают огни, то ли оранжевые и зеленоватые ледышки звезд.
Огоньки лодок Алика и Виктора как бы растворились в черном небе…
Мы никогда уже не будем молодыми…
Моим друзьям – ушедшим и живым
О чем я хотел написать эту повесть, сотканную из событий давно минувших дней?..
Честно говоря, я сам не знаю этого.
Наверное, о том ощущении щенячьего восторга, охватывающего тебя в младые лета, когда отважно устремляешься ко всему новому, неизведанному и порой весьма опасному. Еще не ведая о том, как болезненны потом бывают раны, как необратимы последствия…
Конечно, и об этом мне хотелось написать. Но главной моей целью, скорее всего, было желание передать неведомому читателю те ощущения, те настроения своих героев о том, как всем им вместе когда-то было хорошо!
Так может быть в повести, хотя, увы, почти никогда не бывает в жизни.
А может быть, меня просто прельщала магия слов, способная оставить всех, хотя бы на бумаге, молодыми, красивыми, полными светлых надежд?
Или я хотел написать о том неясном, необъяснимом чувстве зарождающейся любви, которая возникает порою из весьма противоречивых и сложных чувств?
А может быть, я силился рассказать об облагораживающем нас общении с дивной природой, такой терпеливой по отношению к человеку? О подводных чудесах и о чем-то еще таком, едва уловимом. Чему и слов-то на земле пока еще нет.
Признаюсь честно: ответов на эти вопросы я не знаю, неведомый мой читатель…
Я проснулся оттого, что кончик носа совсем замерз…
В небольшое квадратное оконце вагончика-балка сочился призрачный свет крупных ярких звезд, густо усыпавших своими голубоватыми «льдинками» бархатную черноту небесного шатра.
Яркий, острый, серповидный месяц словно чуть покачивался в этой глубине, радуя окрестности своей цыплячьей желтизной…
В квадрате окна и этот веселый месяц, и томные мигающие звезды, и бездонная чернота небесного купола походили на бесхитростную, но прекрасную картинку, исполненную простодушным безыскусным богомазом.