Снег - стр. 4
В глазах у Гриши потемнело от боли, он согнулся пополам и упал на пол.
– Один-один, придурок! – послышалось сверху. – Я же тебе русским по белому сказала – не надо кидаться книгами. Это очень больно, понимаешь? Очень.
– Мне тоже, – простонал он.
– Ибо нефиг, – сказала она, подняв указательный палец.
– Дура! Отбила мне всё копытом своим.
– То глюк, то дура – ты определись пока, а я сейчас, – она встала и вышла из комнаты.
Вернувшись, протянула ему бутылку с водой:
– Вот, приложи к карме своей, отпустит.
– Сам разберусь, – буркнул Гриша, садясь на спинку лежавшего кресла.
Девушка забралась на кровать и уставилась на Гришу. Немного помолчав, она улыбнулась:
– Да-а, знакомство не задалось. Ну, ничего, что было, то было. Давай начнём сначала?
Гриша угрюмо молчал. Он уже перебрал все возможные объяснения происходящего, но вариант с таблетками так и остался самым вероятным. Поэтому он решил просто дождаться, когда их побочное действие пройдет.
Лицо девушки казалось знакомым, но Гриша готов был поклясться, что не встречал её.
– Обиделся? – спросила она. – Да ладно, не обижайся, ты мне тоже нормально книгой влепил, я же не обижаюсь. Кто прошлое помянет, тому глаз вон.
– А кто забудет, тому оба, – отозвался Гриша.
– Ну вот, – улыбнулась она, – мозги я тебе не отбила, а остальное заживёт.
– Точно! – радостно воскликнул он. – Надо поесть, меня быстрее отпустит, и ты исчезнешь.
Не обращая внимания на девушку, Гриша ринулся на кухню.
Открыв холодильник, он принялся есть всё, что попадалось на глаза. Умяв пару бананов и запив их молоком, Гриша взял кастрюлю, проткнул корку застывшего жира и отхлебнул бульон.
– Первый раз слышу, чтобы люди исчезали от еды, – послышалось за его спиной. – Обычно от еды люди только больше, но, судя по тому, как и что ты ешь, исчезнешь ты. В сортире.
– Вот же ехидна, – пробормотал Гриша, заедая холодный бульон хлебом.
– Очень невежливо столько меня звать и так со мной обходиться, – продолжала она.
– Я тебя не звал, – промычал Гриша, впиваясь зубами в кусок сыра.
– Что значит «не звал»? – повысила она голос. – Хватит истерить и посмотри на меня.
Гриша обернулся.
Она выжидающе смотрела на него:
– Ну, это же я! Ну-у.
Вдруг Гриша понял, кого она ему напоминает. Эти черты лица, рыжие волосы и зелёные глаза. Даже одежда – эта спортивная футболка и шорты. Он смотрел на неё, раскрыв рот, голова начала кружиться, а земля уходить из-под ног.
– Ну-у, – нетерпеливо повторяла девушка.
– Вера? – нерешительно прошептал ошалевший Гриша.
– Аллилуйя! – радостно закричала она, захлопав в ладоши.
Кастрюля выскользнула из пальцев и с грохотом упала на пол. Бледно-жёлтый бульон растекся по полу. Окончательно сбитый с толку Гриша попытался шагнуть, чтобы её поднять, но поскользнулся и упал на спину.
– Тебе говорили, что ты очень неустойчивый? – спросила Вера. – Как эмоционально, так и физически. Всё утро сегодня валяешься.
– Это неважно, – отрешённым голосом сказал он, лежа на полу среди банановой кожуры в луже бульона. Уставившись в потолок, он еле слышно бормотал:
– Важно то, что я спятил, хотя и это неважно. Мою жизнь до сегодняшнего дня тоже нормальной не назовёшь. Тоже вот, странное понятие нормы: большинство считают себя нормальными, а иной раз посмотришь, что они вытворяют – это же клиника полная.