Снег - стр. 32

Мои руки вынимают некоторые вещи из шкафа, вертят перед глазами и возвращают на место.

– Ты придумала? – усмехается Алиса. – Выходит, ты большая выдумщица? Такая вот у тебя фантазия, да?

Выходит, так.

– Ты? – нахально произносит она. – А кто ты?

– Я – это я. Я Олеся.

– О, так значит, по-твоему, Олеся придумала Алису? Просто собралась с мыслями и сочинила новую личность, да?

Выходит, так.

– Нет, – возражает она. – Создатель не создает подобного себе создателя. Бог ведь не создал Бога. Его творения проще, чем он сам. Меня сотворило то, что сотворило и тебя.

И замолкает. Продолжает рыться в вещах.

– Кто? – не выдерживаю.

– Твой мозг. Ты будешь смеяться, но он у тебя есть.

Еще одна хренова шутница. Наверное, каламбурочных пилюль наглоталась.

– Физическая боль предельна, – продолжает Алиса. – Когда она становится нестерпимой, мозг отключает сознание. Так же и с душевной болью, мозг защищается от травм и блокирует сознание. Кто-то сходит с ума, теряет разум, а кто-то… – она ловит мои глаза в зеркальной двери шкафа, – обретает новый. – И ухмыляется.

Она что, доктор психологических наук? Или просто пустомеля, ездящая по моим развешанным ушам моим же языком?

– Хочешь, расскажу историю? – вдруг тараторит Алиса. – Жила-была одна девочка. Учила французский, выучила идеально, переводчиком не стала и во Францию так ни разу и не съездила, а потом умерла.

И, довольная, смотрит на меня, ждет реакции, видимо.

– Согласись, сильная история, – говорит она. – Думаю продать права на экранизацию, что скажешь?

Я ничего не говорю. Я не понимаю, как вести подобный разговор. Я сейчас вообще мало что понимаю.