Сначала было… - стр. 3

Льдинка прекрасна, льдинка всесильна.

Замерло время в кружении длинном.

Льдинка танцует на тонкой опоре,

Льдинка живет с острым лезвием в споре.

Льдинка все тоньше, льдинка растает.

Время безмолвно на льдинку взирает.

Лезвие остро, солнце жестоко.

Льдинка бессильна и так одинока.

Не нужно слов,

Пока есть любовь,

Мы и взглядами договоримся.

И взглядов не нужно,

Пока есть дружба,

Мы, наверное, не простимся.

Кофейной горечью встречи

Я меряю нашу вечность,

Которая завтра пройдет.

Останется море, останется небо,

Сто тысяч земель, в которых ты не был.

Останется два миллиона вопросов

до боли души, до тела износа.

Останется мир – безразличный и вечный

Для дерзких мечтаний и бед человечьих,

Пренебрежительный к нашим порывам,

Нашим надеждам, смешным и спесивым.

Останется все неизменным от века,

Как было и будет без человека.

Я подумал, что Ад все равно никуда не денется.

Ч. Паланник

Когда я совсем одна, и сердце устало биться,

Когда я не влюблена и не хочу влюбиться,

Когда все закрыты пути и найдены все решенья,

Когда мне проще уйти, чем снова искать утешенья

В пустых и чужих глазах и незнакомой улыбке,

Тогда на десятый такт я вспоминаю ошибки,

Я вспоминаю боль, я вспоминаю обиду.

Я вспоминаю то, что в ритме жизни забыто.

И в тишине мостов или колес шуршании,

Я подбираю слов новое сочетание.

А на последней строке, в чувств бесконечной метелице,

Я говорю себе: «Ад никуда не денется».

И плакать не могу

Даже от боли,

Оттого и смеюсь

С тобою,

Оттого прижимаюсь

Крепче.

Мое горе тебе на плечи.

Мне, знаешь ли, нравятся Воланды,

Хромые, зеленоглазые,

Всегда слегка неуместные,

С прислугой ловкой и злой.

Мне, знаешь, близки Пилаты,

Верящие и любящие,

Что остаются верными,

Хотя посылают на казнь.

А ты?.. Ты ведь даже не мытарь.

Ты даже, увы, не Иуда.

Дай бог, если дядька из Киева.

О чем нам с тобой говорить?

Странно, когда называют белое черным,

Выжившего продолжают считать обреченным,

Десять ступеней пригодными только для спуска;

Комнату полную воздуха, местом где пусто;

Капли дождя лишь ненастием и непогодой,

Старостью только ушедшие в прошлое годы;

Дружбу извечной, любовь же всегда преходящей.

Странно, когда безоттеночны правда и счастье.

Скажи ей нежно, Персефона:

Не так уж страшно здесь в аду.

Эдна Миллей

Чего мне не хватает?! Разве детства,

Когда арбузом пах морозный воздух

И было ясно без причин и следствий,

Что жизнь приятна, вечна и серьезна.

О чем мечтаю?! Может быть, о воле,

Когда ветра и дождь, и пыль, усталость,

Когда есть наслажденье даже в боли,

Когда не ясно, сколько мне осталось.

Чем дорожу?! Как все любовью, домом

И тем, чем мимолетным я живу.

А, впрочем, передай им Персефона:

"Не так уж страшно здесь в земном аду"

Я не знаю, как мы будем расходиться.

Я не знаю, что там будет говориться.

Я не знаю, сколько горечи и боли

Будет в нашем расставании с тобою.

Так случилось,

Мне влюбилось

Не в того.

Так досталось,

Мне страдалось,

Но давно.

Так сложилось,

Все забылось,

Через год.

Так уж вышло,

И неслышно

Дождь идет.

Мне мало надо!

Краюшку хлеба

И капля молока.

Да это небо,

Да эти облака!

В. Хлебников

Ничего мне не надо!

Только небо