Смысл шамана - стр. 26

.

Еще один пример: ниндзя из мифологического средневековья должен пробраться в замок, под стенами которого ходят дежурные самураи. Он может забраться на стену, но медленно. Пока самурай пройдет туда-обратно, он успеет пролезть только чуть больше половины стены. Что делать? Маскироваться под что-то неизвестное, невоспринимаемое или неправильно воспринимаемое зрением, под темноту стены.

На спине у ниндзя непонятной (мне рассказывали, зигзагообразной) формы плащ на каркасе из веток, полностью закрывающий его человеческую фигуру. Когда самурай вдруг увидит пятно темноты на стене, он и видит пятно темноты, никак не ассоциирующееся ни с человеком, ни вообще с чем-то кроме пятна темноты «вещь в себе». И спокойно, не обращая внимания, проходит мимо.

08.07.2024

Естественно, часть студентов спрашивает: «А как же, например, понятия „свобода воли“ (обсуждали на семинарах), „душа“, „Дух“ и им подобные?»

Здесь сложнее. Стул нам дан в чувственном восприятии. И это «явление». Есть идея стула или нет, но что-то (материальное) может быть чувственно воспринято, независимо от культурного понятия. А «свобода воли» для нас только идея, иногда оформленная (чаще неправильно) как понятие. Для классической науки – ненаучное.

– В каком смысле ненаучное?

– Правильность или неправильность идеи «свободы воли» научно доказать нельзя. Такие понятия называются метафизическими.

– Но есть же, наверное, в учебнике философии?

– Правильность как соответствие формулировке в учебнике оценить можно. Но правильность самой формулировки, увы… По Канту мы не можем полностью познать даже стул с его многими физически проявленными признаками. А уж метафизические понятия…[41]

Будучи современным преподавателем «Методологии психологии», я бы поставил вопрос об использовании для познания совокупности (синтеза) методов рассудка и чувства и других методов (интуиции, инстинктов и пр.). На этот вопрос пока нет ответа.

– Можем ли мы пока просто глубже, полнее познавать метафизические явления?

– Этот вопрос закономерен в современную эпоху рационализма. Особенно в свете сегодня признанного ответа об абсолютной истине: она (как, например, математический предел) недостижима, но к ней возможно двигаться все ближе.

07.08.2024

Два ученых-схоласта, сидя в саду в беседке, спорят о том, есть ли у крота глаза? Один говорит, что крот живет под землей, в темноте, глазами не пользуется, поэтому глаз у него нет. Другой – что крот устроен как все другие животные (млекопитающие), и глаза у него есть, как и у всех.

Работающий рядом крестьянин-садовник предлагает: «Господа, давайте я сейчас поймаю и принесу крота. И Вы посмотрите, есть ли у него глаза». Схоласты начинают смеяться, потому что просто посмотреть (эмпирически) – не считалось тогда методом установления научной истины. Методом считалось или рациональное рассуждение, или ссылка на соответствующий канонизированный текст (например, текст Аристотеля).

Нам, современникам, воспитанным на сочетании рационального (рассуждать) и эмпирического (например, посмотреть и убедиться) методов, представления схоластов кажутся сегодня очевидно неправильными, но схоласты именно так и понимали научность.

Не являемся ли мы сегодня такими же схоластами, не признавая научность методов медитации, интуиции, сдвигов «точки сборки» и пр.? Потому что для познания трансцендентного мира нам без этого не обойтись. Иногда я (профессор, доктор наук) чувствую себя как тот средневековый садовник, пытаясь объяснить результаты качественного метода в психологии воспитанным только на количественных методах коллегам… Истина за мной, но дадут ли мне жить в науке (психологии) сегодня такие коллеги, искренне считающие научными только количественные методы?