Смятение - стр. 42

она, и думать-то больше никогда не придется, только все равно тот случай сделал ее более осмотрительной и опасливой, чем она могла бы быть. Миссис Феллоуз, повариха (тогда-то она кухаркой была), предупреждала ее насчет Нормана, да она не слушала – вот и вытворяла с ним всякое, молода да глупа была, ничего лучшего не знала, не то что сейчас, – вспомнить, так краской зальешься. Больше ни одному мужчине не дано повести себя с нею вольно вне брака, дала она себе слово, когда пережила тот жуткий страх при мысли, что забеременела. Норман, он конюхом был в том месте, где она работала, и однажды, не сказавши ни слова, ушел в море. То был удар, и он стал тем тяжелее, что она узнала, дочь привратника тоже имела виды на Нормана. Среди слуг ходили разговоры о том, что за ним вели охоту отцы многих девушек, потому-то он и сбежал в море. Ее отец погиб на войне – той, что была до этой, – так что он в охоте не участвовал, да и в любом случае она находилась за сотни миль от дома. То было ее первое место: она к работе не приступала, пока ей четырнадцать не исполнилось, потому как при пятерых других детях мать, работавшая поварихой в сельской больнице, нуждалась в ее помощи по дому. Миссис Феллоуз всегда была строга, но она не учила ее ничему, за что Мейбл не была ей благодарна и поныне, о чем она всегда говорила всем девушкам, кого обучала, только, о боже мой, нынешние девчонки совсем не такие, какие были прежде. Последняя – та, что перед Лиззи была, которую мисс Рейчел из Лондона привезла, была сущая маленькая мадам, никакого уважения к старшим, ногти на пальцах красила, трусишки свои сушить вешала там, где их могли мужчины увидеть, так она и двух недель не продержалась. Теперь Лиззи, которая приходится младшей сестрой Эди, – так та, крайности, уважение имеет, от нее едва слова услышишь, делает, что ей говорят, хоть и очень медленно, и ни во что не вникает, не то что Эди. «Нам приходится делать скидку, миссис Криппс», – заявила миссис Казалет Старшая, и это напомнило ей, что придется идти и поговорить по поводу торта с миссис Эдвард. Оставив Фрэнка приканчивать пирог со сладким кремом, она застегнула застежки на туфлях.

Миссис Эдвард, составлявшая список в малой столовой, сразу поняла, в чем дело, и заявила, что обратится с просьбами ко всем, включая семью лейтенанта Хадли, помочь кое-какими продуктами для торта. Люди, находящиеся на службе, зачастую могут помочь в подобных делах, сказала она, и, похоже, она понимала, что они должны сделать это быстро, ведь торту такого рода необходимо время, чтобы отстояться после выпечки. «Пусть некоторые и используют искусственные свадебные торты – чтоб просто на них любовались, а не ели», – сказала миссис Эдвард.

Скрывая потрясение от такого предположения и отвращение к нему, миссис Криппс заявила, что для мисс Луизы такое не годится, и, когда миссис Эдвард согласилась с ней, это придало ей решимости замолвить словечко за Фрэнка, который и сам, не жалея сил, добивался того же.

– Мистер Тонбридж надеялся, что он повезет невесту в церковь, – сказала она.

– О! Честно говоря, не знаю, миссис Криппс, свадьба будет в Лондоне, понимаете, с тем, чтобы людям легче было попасть на нее.

Это миссис Криппс знала. Сведения о свадьбе, часто противоречивые, порой надуманные, потоком лились в обители прислуги: Айлин много чего рассказала после прислуживания за столом, Эллен поделилась тем, что узнала от миссис Руперт, горничные – эфемерными предположениями, которыми с ними поделились Клэри с Полли. Она знала, что венчание состоится в Челси, а свадебный прием в отеле «Кларидж», она знала, что леди Небуорт шьет платье и еще кое-что и что миссис Лагг из Робертсбриджа шьет кое-что из нижнего белья, по замечанию Айлин, из гардинного тюля, зато с оторочкой из кружев миссис Старшей. Миссис Криппс знала, что мисс Лидия, мисс Клэри и мисс Полли будут подружками невесты и миссис Руперт шьет им платья, что приглашено четыреста человек и что были фотографии в «Таймс» и в газете, которую читает м-р Тонбридж, где была статья «Сын героя женится». Дотти предположила, что, может, пожалуют король с королевой, но она, миссис Криппс, кто когда-то давным-давно, когда была вторым поваром в одном важном месте, однажды раскатывала тесто под печенье для ленча на стрельбище, где стрелял отец Его Величества (Его покойное Величество), а стало быть, могла считаться авторитетом в таком вопросе, тут же ее осадила. Их Величества дважды подумают, прежде чем отправятся на свадьбу в разгар войны, заявила она, а Дотти не следует выдумывать глупости о том, что недоступно ее пониманию. То, что свадьба будет в Лондоне, явилось для всех для них большим ударом: Дотти плакала, Берта перестала подравнивать их шляпы, а у Айлин, как часто бывало, жутко разболелась голова. Миссис Криппс чувствовала, что положение обязывает ее сохранять невозмутимость, но все же поделилась с Фрэнком, что считает это великим стыдом: в былые времена девушки всегда сочетались браком дома, а если это не дом мисс Луизы, то она и знать не желает, где он. Так что с весьма громадным восторгом и немалым удивлением получила она теперь известие, что все, полностью все домочадцы будут присутствовать на свадьбе, что всем им предстоит утром отправиться в город, ленч будет подан в гостинице «Чаринг-Кросс», а после они на такси поедут в церковь. «Но Тонбридж с утра повезет на машине мистера и миссис Казалет и мисс Барлоу в Лондон, так что вам придется взять на себя руководство остальной прислугой. Ленч будет в двенадцать часов, так что у вас будет масса времени добраться до церкви к двум тридцати. К вашей группе я причислю Эллен и двух маленьких мальчиков».