Смутные времена. Книга 5 - стр. 27
– Так и будешь стоять с Шульцем на плече? Сгружай уже. Или привык и теперь вместо воротника будешь его таскать? Тогда нужно шкуру ободрать и продубить, иначе вонять начнет через пару дней.
– Типун тебе на язык,– Сергей зашвырнул Шульца в его камеру, довольно бесцеремонно и тот охнул, приложившись спиной к полу.
– Полегче, Серый. Нам с ним еще побеседовать нужно, а он у тебя уже почти инвалид. Тело-то не виновато. Он его наверняка обманом захапал. Наобещал пади настоящему Шульцу с три короба, тот и согласился. Так что поаккуратнее. Если у меня все получится, то как бы не пришлось перед настоящим Шульцем извиняться.
– Можно подумать, что настоящий будет что-то помнить, если у тебя получится из него допотопника шугануть.
– Будет, не будет. Не важно. Сострадание прояви к чужой собственности.
– Ладно, достал. Буду впредь учтивее. Хотя, кто знает, что за козел еще этот Шульц настоящий, если его удалось развести как лоха.
– Доверчив, очевидно. У человека горе, он сам себя потерял, давай не будем над этим потешаться.
– Хорошо, хорошо. Убедил. Мне уже жалко этого Шульца. Даже глаза защипало. Бедный хлопчик. Пидманули, пидвели,– Сергей смущенно улыбнулся и отправился на кухню, напевая вполголоса:
– Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвела, ты ж мэнэ молодого з ума з розума звэла.
Петр Павлович своего подопечного доставил так же без эксцессов и проводив Сергея задумчивым взглядом, спросил:
– Так ты что же, уверен, что удастся этих бесов из них действительно изгнать?
– Один раз у меня это уже получилось в 1812-том. Помнишь, я тебе рассказывал?
– Из Бонапарта? Помню. Ну, что ж. Буду только рад за этих господ. Прямо сейчас приступишь?
– А чего откладывать? С твоего и начну, как там его?
– Жак Мертье – бельгиец из Цюриха.
– Начну с бельгийца. Как он?
– Серьезный мужчина. Даже не вякнул. Все понял и лицо сохранил, не то, что твой Фриц.
– Чиновник министерства образования. Клерк средней руки. Ну что ж, па, пошел к клерку. Пообщаюсь. Поприсутствовать не желаешь?
– Не помешаю?
– Нет.
– Тогда поприсутствую. Интересно послушать первое интервью с допотопником.
Михаил открыл камеру и зашел в нее, поприветствовав, повернувшегося к нему бельгийца.
– Кто вы?– Жак Мертье, задал этот вопрос, пропустив мимо ушей "добрый день" Михаила.
– Так и хочется ответить стереотипно, господин Мертье, что вопросы здесь задаем мы, но уйдем от стереотипов, так как допрашивать я вас и не собирался. Мы те, кому в Питере разнесли головы из "Гаус" пушек. По вашему распоряжению.
– Если бы вам разнесли головы, то вы бы не стояли здесь,– возразил Мертье, презрительно ухмыльнувшись и сжав кулаки.
– Верно. Разнесли не нам, а голограммам, а вы попались на столь простую уловку,– усмехнулся Михаил.– Присаживайтесь, мсье. У нас говорят, что в ногах правды нет.
– У вас ее вообще нет,– снова перекосился презрительно Мертье, но на стул все же присел.– Я так полагаю, что нахожусь у вас в заточении? Верно? И когда в этой тюрьме подают обед? Уже пора, господин из Питера. У меня режим. Я слышал, что в вашей стране к этому относятся самым вульгарным образом и питаются как придется. Не станете же вы и меня принуждать к вашим варварским обычаям.
– Не стану. Мы с вами побеседуем несколько минут и обед вам подадут. Можете сделать заказ,– Михаил положил на столик лист бумаги и карандаш. Камеры он оборудовал только самым необходимым, полагая, что арестанты в них долго не задержаться и создавать им роскошные будуары ни к чему.