Смутные времена. Книга 3 - стр. 2
– "Чуть, чуть". Да у меня чуть сердце не остановилось полчаса назад. Так кольнуло, что я сразу поняла, что ты шею опять свернул и лежишь в какой-нибудь яме, а рядом нечисть всякая оружием гремит и добить хочет,– завсхлипывала Аннушка.
– Ну-у-у, что за фантазии? Не так все страшно было. Скажи, Миха. Видишь, мне не верят.
– А ему верим? Да он еще пуще тебя умеет сказки сказывать,– осадила его Катюша.
– Ну, все, отпустите уже наши души на покаяние. Работа у нас такая. Бывает. Голодные, кстати, как волки. Что там у нас на обед?– попытался Сергей переключить внимание женщин.
– Ужин уже на часах, совсем заработались,– через силу улыбнулась Аннушка.– А на ужин у нас сегодня пельмени и чай с оладьями.
– С чего это праздник такой в доме?– сделал удивленное лицо Сергей.– Столько радостей и в одном месте.
– Ох. Можно подумать, что ничего вкуснее этих пельменей и оладьей у нас не бывает,– возмутилась Аннушка.
– Бывает,– вынужден был признать Сергей.– Помню, как-то уху приготовили. Эх, уха!
– Я вот тебе за такие слова,– обиделась Аннушка, отстраняясь от него и шутливо замахиваясь.
– Пошутил, солнце ты мое,– перехватил ее руку Сергей.– Как детки?
– Подрастают, папочка. Целый день в безотцовщине и чуть не осиротели,– Аннушка погладила шею Сергея.– Не болит?
– Да шея-то почему? Я же сказал, что ноги только чуть, чуть…
– Знаю я, какие ноги. Это с какой же высоты нужно было упасть в вашей одежке, чтобы "ноги чуть, чуть"?
– Михаил говорит, что метров сто там было,– ляпнул Сергей и тут же испуганно схватился за рот.
– Что-о-о-о?! "Чуть, чуть",– Аннушка опять залилась слезами.
– Ой, прости, лапушка. Живой я, живой. Радоваться нужно, а ты плачешь,– принялся Сергей успокаивать супругу.
– Я и радуюсь,– улыбнулась она сквозь слезы и притихла у него на плече.– Неси вот теперь домой на руках. Все силы мои иссякли на ожидание и слезы.
– Да без проблем, как скажешь,– Сергей подхватил супругу на руки, и она взвизгнула, затрепыхавшись.
– Отпусти. Люди же смотрят. По городу, что ли понес бы?
– А что тут такого? Пусть все видят, что я тебя люблю и завидуют.
– Так уж и позавидуют. Наши люди русские не завистливы и сами любить умеют.
– Умеют, конечно, и не завидуют,– согласился с женой Сергей.
После ужина в доме у Сергея, все "концессионеры" мужчины собрались в его "курилке" и поделились информацией о последних днях в веке 20-ом.
– Какие дальнейшие планы, господа?– Федор Леонидович задал главный вопрос.– Не пора ли в век родной перебираться и ставить там окончательную точку. Жизнь в эмиграции даже на Родине как-то поднадоела. То нельзя, это нельзя. Петрович, какие планы?
– Действительно, сын. Вроде бы все разузнали что требовалось. Пора уже навестить эту "шестерку" в их берлоге под Баденом,– поддержал Академика Петр Павлович.
– Завтра займемся,– кивнул Михаил, соглашаясь.
– Кто займется? Ты и Сергей? А может всем вместе туда заявиться? Не слишком ли ты, паря, самоуверен?– Силиверстович дымил беломориной и швырял в мишень дротики. Попав в десятку, он удовлетворенно хмыкнул и швырнул следом подвернувшийся под руку кухонный нож. С ножом получилось хуже. Прилетел в мишень ручкой и, отскочив, воткнулся у ноги Петра Павловича в пол.
– Спасибо, Силиверстович, что не в ногу,– поклонился он и, выдернув нож, запустил его обратно в мишень. На этот раз бросок оказался результативнее – воткнулся, правда, не в мишень, а ниже на полметра.