Смутное время - стр. 53
Элагонцы молчали: не пели гимнов, не выкрикивали девизов, стояли и ждали. Ждали его… Сципион наступил на тело в ало-синей тунике, под ногами хрустнули кости, он этого даже не заметил…
Ровный ряд защитников моста дрогнул и прогнулся, когда первые легионеры подошли на расстояние удара. Натертые до блеска мечи с легкостью рассекали ржавые латы и шлемы, они впивались в грудь и лица товарищей Сципиона, и он видел, как сердце каждого из них в этот трагический момент сбрасывает с себя оковы, как их души наконец освобождаются и уходят, впитываясь в землю. Его это наблюдение нисколько не заинтересовало, ведь в сознании пылал лишь приказ «Убей», и никто не велел: «Умри. Будь свободен».
Легионер поднял в замахе гладиус и резко ткнул им поверх щита в грудь одного из вражеских мечников. Клинок застрял в теле, Сципион вырвал его и еще некоторое время с равнодушием смотрел, как с изъеденного ржавчиной металла стекает кровь, а его противник, хрипя, медленно оседает наземь, как упавшего солдата тут же заслоняет собой новый враг.
Под ответный удар легионер подставил свой скутум, меч элагонца проскрежетал по щиту и разрубил его. Ответным выпадом бывший воин Темной Империи,[9] а ныне раб некромантов ткнул гладиусом в прорезь вражеского шлема… О боги, как же он устал, как хочется лечь и наконец-то уснуть…
Кругом был вязкий туман, в нем тонуло все: и мост, и река, даже задние ряды противника. Он шагал по мертвым телам, оставляя следы сапог в лужах крови. Пыль, поднимаемая ногами товарищей-легионеров, отнюдь не мешала ему видеть, не лезла в глаза. Странно и… все равно.
Сципион с каменным равнодушием продолжал драться, продолжал убивать. Крики умирающих и предсмертные хрипы достигали его слуха, казалось, издалека, хоть и раздавались всего в двух шагах.
И пусть защитники моста один за другим падали мертвыми, все же стена солдатских щитов могла держать натиск нежити еще долго. Так справедливо рассудили и темные кукловоды Сципиона…
Командиры защитников моста наивно полагали, что предводители вражеской армады не станут стрелять по своим воинам, занятым в рукопашной схватке, но они не учли одного – бездушными куклами можно легко жертвовать. Не прошло и мгновения, как некроманты отдали приказ своим лучникам. В воздух взвилась туча чернооперенных стрел.
Со спокойным чувством Сципион сделал еще один выпад, оборвав жизнь очередного врага. В следующий миг четыре стрелы вонзились ему в спину. Он упал ничком, прямо на тело только что убитого им элагонца. Воин вдруг осознал, что у него уже давно нет сердца, и тем не менее в тот самый миг почувствовал, как именно сердце, такое родное, такое… на миг… живое… в груди неуверенно вздрогнуло, а потом забилось с такой силой, что стальные оковы, сдерживающие его, разлетелись на куски. Легионер закрыл глаза, мир в его сознании подернулся и поплыл, после чего все утонуло во тьме. Сципион стал свободен…
На северном берегу Илдера десять онагров готовились обрушить на врага всю мощь громадных снарядов. Катапульты были растянуты на блоках и тросах, подле орудий лежали груды заготовленных камней. Королевские артиллеристы ждали одного лишь приказа, чтобы выбить клинья и пролить каменный дождь на головы Прόклятых.
– Рано! – Бородатый командир расчета устремил взгляд на мост.