Смотри в мое сердце (не открывая глаз) - стр. 8

– Мало ли чего ты там хотел?! Ты должен был нормально спросить! – вскинулся Кеша, чувствуя себя несправедливо обиженным не меньше.

Он привык уже к тому, как проходит день в школе. Отвечал на уроках, когда учителя спрашивали, давал списывать остальным, не жаловался, когда Игорек с друзьями над ним подшучивал – они же просто играли, вот и все. Если не реагировать, им быстро надоедало и они уходили – все, как мама и говорила, когда он решился рассказать ей об этом. Все было нормально, пока вчера на первом уроке не пришел новенький. Учительница представила его, и он, ужасно смущенный, заикаясь, рассказал, откуда приехал и чем увлекается. Он был светловолосый и с желтыми веснушками на лице, как Алина, и Игорек стал над ним издеваться на перемене, но мальчик молчал, лишь сердито сопел. На обед он не пошел и казался таким несчастным и голодным, что Кеша, вспомнив, как Алина рассказывала о своей школе и что ее дразнили за веснушки, пожалел его и предложил яблоко. А на другой день этот гаденыш испортил его рисунок! Кеша так старался нарисовать папу, получилось так похоже! а этот дурак все испортил!

– Но ты же мой друг! – как само собой разумеющееся завопил Сашка, оскорбленный в лучших чувствах. – А друзья должны всем делиться!

– Ничего я тебе не должен!

– Но мы же друзья! Ты мне вчера яблоко дал! Я тебе тоже сегодня принес!

– Ты дурак со своим яблоком!

Директриса откашлялась, привлекая внимание, и укоризненно сказала:

– Тише. Из-за вашего безобразного поведения нам пришлось оторвать ваших родителей от дел и позвать в школу. Полина Сергеевна, я понимаю, у вас сейчас семейные трудности из-за развода, а вы, Виктор Петрович, тоже воспитываете сына в одиночку, вдобавок только приехали и через полгода уезжаете… Подобные переезды всегда являются стрессом для ребенка.

– Да, я прекрасно все это понимаю, – с раскаивающейся улыбкой сказал Виктор. – Уверяю вас, в нашей ситуации это было лучшим решением.

Директриса с сомнением кивнула.

– В любом случае на вас лежит большая ответственность.

– Совершенно с вами согласен, Илиада Леонидовна, – сказал Виктор. – Мой сын тот еще шалопай, и в случившемся, я полагаю, виноваты обе стороны.

– Пап! – протестующе заныл Сашка.

– С тобой мы дома поговорим, – строго сказал Виктор. – А сейчас извинись перед Кешей и обещай, что больше не будешь трогать его вещи.

– Но ты же говорил, что друзья должны со всем делиться! – Синие глаза Сашки переполнились слезами, нижняя губа задрожала.

– Да, но… – Виктор замялся, не зная, как бы аккуратней обойти этот острый угол собственного авторитета, врезавшегося в непроходимое препятствие чужой точки зрения. – Он же сказал, что не считает тебя своим другом. Когда подружитесь, тогда и поделитесь, а сейчас извинись.

Сашка душераздирающе вздохнул.

– Да, ребята, – поддержала Алина. Ее накрыло облегчением от понимания, что этот мужчина не намеревался устраивать скандалы и требовать компенсации разного рода ущерба. – Кеша, тебя это тоже касается. В любом случае драться – это последнее дело. Можно было спокойно все обсудить. Что на тебя нашло?

Кеша стоял, понурив голову, и сердце Алины разрывалось от жалости, но она должна быть твердой и не спускать ему с рук плохое поведение, иначе… да, иначе из него вырастет неблагополучный социальный элемент, и если уж его собственным родителям на него плевать, то она уж точно не собиралась пускать это дело на самотек.