Смотри... - стр. 20

—Скальников? Ты его? Или Костик? – не поверила я.

—Всегда его фамилию забываю, — отмахнулся Дава, —Точно, Скальников.

—Дава? – все еще ожидала ответа, — Парень теперь по жизни хромой. Вы с Костиком его так?

—Неа, Костян у нас пацифист, — вздохнул Давид, — Вот из калаша шмальнуть он может, а так, руками, моральные принципы не позволяют.

—Дава, ну, так нельзя же, — пожурила я его.

—Пусть скажет спасибо, что вообще жив остался, — отмахнулся Давид, — Ему тебя можно, значит, когда ты без защиты. А его трогать нельзя? Хрен там!

—Меня значит, трогать нельзя? – переспросила я.

—Нельзя, — подтвердил Давид.

—Никому? – я подперла руками подбородок, смотря на любимого.

—Никому, — улыбнулся Давид.

—Даже тебе? – скорее утвердительно, чем вопросительно выдала я.

Дава долго смотрел на меня, потом встал, осторожно опуская руки. Шею размял и к соседнему столу отошел. Взял пепельницу, пачку сигарет, зажигалку. Открыв окно, прикурил. Выпустив облачко дыма на улицу, вновь взглянул на меня через плечо. Мне всегда нравилось смотреть, как он курит. В его длинных пальцах сигарета казалась крошечной совсем, а огонек напоминал кусочек солнца, то потухал, то вновь загорался.

—Даже мне, — ответил Дава и потушил сигарету в пепельнице.

—Да вы однако деспот, Давид Сергеевич, — улыбнулась я.

—Еще какой, — с гордостью заявил Дава, и вернулся ко мне, обнял, носом к моим волосам прижался, — Дальше все было гладко. Ты училась, и вроде бы все в порядке, но тут тебе захотелось записать песню. Ты вообще в курсе, что это было подло с твоей стороны?

—Что именно? – не поняла я.

—А у меня, между прочим, сердце слабое, — продолжал Давид, видела в его взгляде смешинки, — А здесь ты на пороге офиса в красном платье, на каблучках, и диск в руке с автографом.

Я молчала, ожидая продолжения рассказа.

—Именно тот твой приход изменил все, — продолжил Давид, —Я едва не побежал за тобой.

—Почему же не побежал? – спросила я, эмоции, пережитые в тот день вновь вернулись. Но уже не так остро все было в памяти. Да и Давид теперь рядом со мной.

—Нельзя было, — Давид выдохнул, и продолжил, — В тот год мы с Костиком решились провернуть пару дел. Но влипли. Пришлось все разгребать и долго. Костика я отправил на пенсию. У него семья, дети.

—А у тебя семьи нет, — подсказала я Давиду.

— У меня никого нет, — выдохнул Давид, — Ты и Костик – моя семья. А он обещал за тобой приглядеть, пока я все не разгребу.

—Костик твой тот еще деспот и жук, — недовольно проворчала я. – Ни шагу без его ведома сделать нельзя. Странно, как он еще здесь не нарисовался?

—Ты же со мной, — рассмеялся Дава,— Пост сдал – пост принял, так сказать. Костик спит крепким сном в заботливых объятиях Машки.

—Угу, — согласилась я, — Вернусь домой и навтыкаю ему по самое «не хочу».

Давид замолчал. Долго так молчал. Подозрительно долго.

—Поленька? – тихо и вкрадчиво позвал он

—Ммм? – отозвалась я, в руках Давида было так уютно, что я уже начала засыпать, несмотря на выпитый кофе.

—А если я не пущу? – осторожно спросил Суворов.

—Совсем? – зевнула я, как—то было не очень страшно, если он меня здесь и вечность продержит.

—Совсем—совсем, — ответил Дава и меня к себе на колени усадил.

—Точно? – вот очень сильно постаралась, чтобы в голосе моем не так явно была слышна надежда.

—Ты же моя, — прошептал Суворов, выдыхая мне слова на ухо, — Опасности нет. Никто тебя не тронет. Можно не бояться.