Смотри... - стр. 16

—Все охрененно, — приглушенно прошептал любимый, — Волшебно просто.

И я поняла, что он улыбается. А потом и увидела его улыбку. Он склонился надо мной, опираясь на локти по сторонам от моей головы, словно беря меня в плен. И немного подался назад. Я смотрела в его глаза, наверно, удивленно. Поскольку он улыбался, знающе, снисходительно, даже покровительственно, и кивнул, что—то решив для себя. А его плоть вновь уже безболезненно погрузилась в мою, заставляя выгнуться навстречу.

—Ты просто чудо, солнышко, — улыбался Давид, удерживая вес на локте, а рукой забрасывая мою ногу на свою талию. Прикосновение получилось еще более тесным, и я охнула.

—Пусть этот раз будет для тебя, — шептал он, собирая губами мои вдохи и выдохи. Я хотела ответить, но он стремительно перевернулся на спину, а меня разместил поверх себя. Заставил выпрямиться и руками мою грудь накрыл. Тело непроизвольно выгнулось. Он показал, как двигаться, а я, забыв о смущении, следовала его рукам. Его стоны были хриплыми и глубокими, похожими на рычание. Его руки горячими, как и губы. Он помогал мне двигаться, ведя за собой. А я, хватаясь руками за сильное тело любимого, уже ничего не смыслила. Только двигалась, чувствуя, как его плоть пульсирует внутри меня. Когда мое тело прогнулось дугой, а разум уже ничего не мыслил, Давид подхватив меня под бедра, заставил опуститься на него в последний раз. Кажется, он что—то выкрикнул, хрипло, громко. И сжал меня в медвежьих объятиях. И накрыл мое тело собой. И я затрепетала, и впилась в его плечи ногтями, а ртом в его губы. И протяжно выдохнула. Вот он, тот самый экстаз, кажется. Да, это он. Я точно знала. Меня накрыла такая эйфория и кайф, что сил не было все это осознать.

Дава пошевелился, собираясь освободить меня от тяжести тела. Но я не позволила.

—Останься, — тихо попросила я.

Было так приятно чувствовать его шелковистую плоть внутри и ощущать едва заметные сокращения мышц.

—Я тяжелый, — хрипло пробормотал любимый. Но отодвинуться больше попыток не предпринимал. Только крепко ухватив меня, перевернулся, все еще оставаясь во мне. Устроил мои руки—ноги на себе и покрывалом укрыл. А я, словно черепашка, поверх него лежала и сил не находила пошевелиться.

—Спасибо тебе, — прошептал Дава.

—Всегда рада помочь, — игриво сказала я, поцеловала его грудь, а потом и вовсе легонько куснула его в месте поцелуя.

Дава не реагировал, только широкой ладонью водил по моей спине к затылку и вновь спускался к бедрам. Одеяло сползло, и я повела плечом, но было лень натягивать его.

—Ноги затекли, — прокомментировала я свои действия, сползая с его груди. Вот только далеко я уползти не успела. Меня тут же подгребли под бок и уложили. И все было замечательно, только чулки ужасно раздражали. Хотелось их стянуть, но как—то незаметно.

Мой Суворов словно мысли прочел, широкой ладонью бедра накрыл, прошелся по кружевам чулок.

—Пожалела бы ты меня, девочка, — в его голосе явно слышался смех и удовлетворение, — Ты знаешь, что меня с самого утра преследовали воспоминания о сегодняшнем утре, когда ты вся такая красивая на высоком стуле сидишь, и юбка немного задралась. И эти твои чулки….ммм.

—Это другие, — скромно ответила я. Мне было безумно приятно слышать комплементы от Давида.

—Другие, да, — задумчиво повторил Давид, и попросил, — Сними, а.