Смоленская Русь. Экспансия - стр. 27
А уже в начале марта стали вскрывать первые заложенные бурты, содержащие продукты жизнедеятельности (навоз, моча), останки животных, отходы скотобоен, донные отложения прудов, болотную жижу и другие, смешанные с известковыми почвами, с добавлением туда же извести, мусора, золы и отходов мыловарения.
«Селитряную землю» выщелачивали (с добавлением золы, поташа, сульфата калия). Затем раствор упаривали в котлах с добавлением щёлочи, уксуса и переливали в чаны, где селитра выкристаллизовывалась. Потом обесцвечивали с помощью угля и очищали от примесей поваренной соли промыванием холодной водой.
Директором порохового завода, открывшегося в Гнёздово, стал Василь Клепик, раньше заведовавший закладкой буртов, а сейчас возглавивший пока ещё существующий неофициально, только в рамках моего личного бизнеса, Пороховой отдел, в рамках хозслужбы ГВУ. Штатная численность рабочих и мастеров предприятия составляла восемьдесят человек.
На заводе ингредиенты (селитра, сера, древесный уголь) смешивали и подвергали измельчению на «бегунах». Это были два спаренных жернова, установленных вертикально в круглом поддоне, причём горизонтальная ось жерновов крепилась на вертикальной вращающей оси, так что они «бегали» по кругу, размалывая смесь в течение трёх-четырёх часов. Измельченная и смоченная водой смесь формовалась в «пороховую лепешку», которую затем подвергали грубому измельчению в решетах («грохотах») с помещёнными внутрь свинцовыми шарами. Полученный кусковой порох сушили в сушильных сараях с закрытыми печами. Затем его полировали, помещая во вращающуюся бочку, в которой зёрна пороха тёрлись друг о друга и приобретали тем самым твёрдую блестящую поверхность. После чего порох снова сушили и сортировали по величине зёрен с применением разных «грохотов», решета и сита. В результате получали два основных сорта пороха, различавшиеся по величине зёрен – пушечный и ружейный.
В самом конце первого весеннего месяца от Изяслава Мстиславича прибыл взмыленный гонец, что уже само по себе было необычно, так как раньше мы с князем поддерживали связь посредством почтовых голубей. Поэтому о складывающейся на юге ситуации я был неплохо информирован, что называется из первых рук.
В течение зимы развитие ситуации чем-то мне напоминало американские горки. Началось всё с того, что Михаил Черниговский в союзе с Изяславом Смоленским двинули свои войска на Киев. Владимир Рюрикович, князь киевский, сразу запросил помощи у своего естественного союзника (принцип «враг моего врага – мой друг» никто не отменял) Даниила Галицкого – давнего недруга Михаила.
Даниил быстро собрал многочисленные галицкие полки и пошёл на помощь киевскому князю, тем самым кардинальным образом изменив баланс сил. Принимать бой смоленский и черниговский князья не захотели, отведя свои силы на пополнение. Причём если Михаил отвёл свои войска к Чернигову, то Изяслав Мстиславич отошёл в степь, к родичам своей покойной жены, к половцам Котяна. Киевский и галицкий князья погнались за самым «жирным зайцем», двинулись вслед за Михаилом, в Черниговское княжество.
Михаил оказался тёртым калачом. Он не надеялся только на свою военную силу и при случае не гнушался действовать увещеваниями и златом. В стане противника Михаил Всеволодич сумел подкупить многих бояр, тем самым внеся смуту в ряды галицко-волынского и киевского войска. А затем, орудуя через подкупленных бояр, сумел и вовсе расколоть противостоящую ему коалицию князей, вынудив их действовать обособленно друг от друга. И вскоре этим обстоятельством воспользовался по полной программе, поочерёдно обрушивая все свои собранные силы то на Даниила Галицкого, игнорируя Владимира Киевского, то наоборот. В итоге истрепанные в боях галицко-волынские и киевские полки вынуждены были отступить.