Смеющийся труп - стр. 34

– Никто не заслужил вечного заключения в собственном трупе, – сказала я.

– Этим можно заменить смертную казнь, chica. Преступники могли бы после смерти трудиться на благо общества.

Я покачала головой:

– Нет, это неправильно.

– Я создала зомби, который не разлагается, chica. Аниматоры – вы ведь так себя называете – искали этот секрет годами. Я его нашла, и люди будут платить за него.

– Это неправильно. Может, я мало знаю о вуду, но даже в вашей религии это считается недопустимым. Нельзя же держать душу в заключении и не давать ей слиться с лао?

Доминга пожала плечами и вздохнула. Неожиданно она показалась мне очень усталой.

– Я надеялась, chica, что ты мне поможешь. Вдвоем мы могли бы работать намного быстрее. Мы бы стали такими богатыми, что тебе и не снилось.

– Ты обратилась не к той девушке.

– Теперь я это вижу. Я надеялась, что, раз ты не вуду, ты не сочтешь, что это неправильно.

– Христианин, буддист, мусульманин – кого ни возьми, Доминга, никто не сочтет это правильным.

– Может быть, да, может быть, нет. Спросить-то можно.

Я поглядела на разлагающуюся зомби.

– Хотя бы избавь свои экспериментальные образцы от мучений.

Доминга тоже взглянула на зомби.

– Впечатляющая демонстрация, не так ли?

– Ты создала вечного зомби, чудесно. Не будь же садисткой.

– Ты считаешь, что я жестока?

– Да, – сказала я.

– Мануэль, я жестока?

Отвечая, Мэнни смотрел, и его глаза пытались мне что-то сказать. Но я не могла понять, что именно.

– Да, Сеньора, ты жестока.

Она поглядела на него, и не только лицо, но и все ее тело выразили изумление.

– Ты и впрямь считаешь меня жестокой, Мануэль? Свою дорогую amante?[7]

Он медленно кивнул:

– Да.

– Несколько лет назад, Мануэль, ты не был так скор в суждениях. Ты ведь не раз резал для меня белых козлят.

Я повернулась к Мэнни. Это было похоже на сцену из фильма, где главный герой внезапно открывает о ком-то страшную истину. Когда ты узнаешь, что один из твоих лучших друзей участвовал в человеческих жертвоприношениях, должна зазвучать музыка, а камера – показать крупный план. Не раз, сказала она. Не раз.

– Мэнни? – Мой голос упал до хриплого шепота. Для меня это было хуже, чем зомби. Черт с ними, с чужими. А это был Мэнни – и я не хотела верить. – Мэнни? – прошептала я снова. Он не смотрел на меня. Плохой признак.

– А ты не знала, chica? Разве твой Мэнни не рассказывал тебе о своем прошлом?

– Заткнись, – попросила я.

– Он был моим самым ценным помощником. Он сделал бы для меня все, что угодно.

– Заткнись! – крикнула я. Она замолчала; лицо ее вытянулось. Энцо сделал шаг в сторону алтаря. – Не надо. – Я сама не знала, к кому обращена эта просьба. – Я должна услышать это от него, а не от тебя.

Лицо ее стало гневным. Энцо навис надо мной подобно лавине, которая вот-вот обрушится. Доминга коротко кивнула:

– Тогда спроси его, chica.

– Мэнни, она говорит правду? Ты приносил в жертву людей? – Мой голос звучал слишком ровно. Так не должно было быть: от напряжения у меня внутри все болело. Но я уже не боялась – или по крайней мере не боялась Доминги. Правда – вот что меня пугало.

Он поднял взгляд. Волосы упали ему на глаза – на глаза, полные боли.

– Это правда, да? – Меня охватил озноб. – Отвечай же мне, черт побери! – Но мой голос по-прежнему звучал ровно, как будто ничего не случилось.