Сметанка для порочных котов - стр. 21

Ничего и никого не замечает.

Натягиваю боксеры, встаю. Подхожу, сажусь напротив.

– О чём задумалась? – улыбаюсь.

– Я не слышала, как ты встал, – она серьезно смотрит на меня своими голубыми глазищами.

– Я кот, детка, – ухмыляюсь, – меня мало, кто слышит в принципе.

– Борь… – вдруг тихо произносит наша сметанка, – я ведь всё могу тебе рассказать?

– Мне и ему, – бросаю взгляд на спящего Тимура.

– Я не всем поделилась касательно Кадира, – её аж передёргивает, – когда вернулась сюда, я сразу сделала тест на беременность.

– Тааак, – напрягаюсь, – и?

– Нет, я не была беременной даже после всех его издевательств. Но после анализов кое-что обнаружила, – её голосок начинает дрожать.

Ногой касаюсь сладкой лапки моей волчицы. Поглаживаю пальчики её нежных крошечных ножек.

– Говори, не бойся.

– Я не смогу родить вам малыша, – всхлипывает, – мои яйцеклетки почти пустые. Вероятность стать матерью у меня минимальная. Прости меня.

– Но не нулевая же, – улыбаюсь.

– Что? – Кира поднимает на меня затравленный взгляд.

– Если вероятность не нулевая, значит, всё возможно, ведь так? Не нужно грустить раньше времени. Будем покрывать, накачивать тебя спермой, пока внутри твоего животика не поселится маленький оборотень.

– Боря… – всхлипывает сметанка, затем бросается ко мне в объятия.

– Я не смогу родить вам малыша, – слова бьют по мозгам, словно молот, – мои яйцеклетки почти пустые. Вероятность стать матерью у меня минимальная.

Распахиваю глаза. Чувствую, как кончики пальцев начинают пылать. Внутренний зверь рвётся на свободу. Он хочет уничтожить чешуйчатую тварь, которая посмела столько боли принести нашей сметанке.

Резко встаю с постели. Тяжело дышать. Когти рвутся, в висках пиздец пульсирует. Гнев накатывает волнами, парализует горло, мешает сделать вдох…

Пошатываюсь, перед глазами алая пелена. Сношу какой-то стол или шкаф, хуй знает. В голове лишь одна мысль: убить, убить, убить!

Но вдруг…

– Тим! – чистый, словно летний дождь, голос прочищает сознание.

Боль отступает, в голове проясняется. Сижу на коленях, весь потный, мышцы дрожат от напряжения. Из носа льётся кровь.

– Дыши, – серьезно говорит Кира, – милый. Давай! Всё хорошо!

Она обхватывает моё лицо своими крошечными ладошками. Смотрит голубыми глазами. Полностью очищает меня от гнева. С легких словно спадают тяжелые цепи. Хриплю, шумно вдыхаю.

– Поцелуй меня, – умоляю, Кира нежно касается моих губ своими.

Прикрываю глаза, позволяю ласке истинной исцелить меня. Всё-таки это высшее благо – быть рядом со своей парой. Мой зверь тут же успокаивается, начинает мирно урчать и наслаждаться энергетикой Киры.

– Сейчас я сбегаю в ванну, возьму медикаменты, обработаю раны. Никуда не уходите, – строго говорит наша няша.

– Да куда мы уйдем? – усмехается Борис.

Кира убегает, а я смотрю ей вслед влюблённым взглядом. Длинноногая, стройная. Волосы, словно платина, шелковистые и мягкие. И походка летящая, завораживающая.

Я люблю свою сметанку!

– Опять началось? – спрашивает друг, – твои панические атаки?

– Не знаю, – перебираюсь на постель, вздыхаю, – давно уже не было. Думал, переборол это.

– Из-за Киры случилось?

– Да. Как услышал, что драконья мерзость лишила её возможности стать матерью наших котят, сразу накрыло не по-детски.

– Котят? – усмехается Боря, – уверен?