Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной - стр. 50
Ровно в восемь утра он был в своем просторном кабинете и принимал доклад информационно-аналитической службы. Потом подписывал подготовленные к рассылке телеграммы. Знакомился с ежедневной запиской, которую Управление готовило для ЦК. Когда наконец с текущими делами было покончено, попросил помощника вызвать начальника отдела Среднего Востока, своего зама, курировавшего этот отдел, и руководителя информационно-аналитической службы.
Приглашенные появились в кабинете почти сразу, словно стояли за дверями и ждали вызова. Впрочем, возможно, так оно и было.
– Ну, что там у нас в Кабуле? – деловито и сухо спросил Крючков, когда вошедшие расселись за большим овальным столом. Подчиненные привыкли к тому, что их шеф никогда не начинал разговора издалека, а всегда сразу, бывало, даже не поздоровавшись, брал быка за рога. – Какие последние новости?
– Новости не очень хорошие, – его заместитель генерал Медяник протянул телеграмму. – У Осадчего, возможно, инфаркт. Очень это не вовремя. Без резидента там сейчас трудно придется.
– Инфаркт? Яков Прокофьевич, подумайте о том, надо ли помочь в госпитализации. Следует ли отправить в Москву или отлежится в Кабуле?
– Он считает, что скоро встанет на ноги. Осадчий, вообще-то, крепкий мужик.
– Да, да, конечно, – тут Крючков продемонстрировал свою блестящую память. – Вы же его хорошо знаете по совместной работе в Израиле.
Прежде Медяник был резидентом КГБ в Тель-Авиве и Дели.
– Но вы правы, – продолжил Крючков. – Даже на несколько дней наше хозяйство в Кабуле оставлять без резидента нельзя. В такой обстановке – нельзя. Какие будут предложения?
– Мы тут уже прикинули, – Медяник обвел взглядом коллег, словно приглашая их подтвердить его слова. – Надо срочно направить в Афганистан в короткую командировку группу во главе с Ершовым. Иван Иванович хорошо знает и оперативную обстановку, и этих революционеров. Самое время воспользоваться его богатым опытом. И резидентуре поможет, и афганским товарищам подскажет.
– Когда планируется вылет?
– Постараемся оформить людей побыстрее, – пообещал генерал. – Думаю, дня за три управимся.
– Действуйте.
Закончив совещание, Крючков попросил остаться Медяника и другого генерала – Леонова, руководившего информационно-аналитической службой. Вскоре ему предстоял разговор с Андроповым, и, по обыкновению, прежде чем выйти на председателя, он хотел еще раз обсудить с соратниками ситуацию, выслушать их мнения.
– Ну что, Яков Прокофьевич, не послушались нас афганцы. Мы им строго-настрого наказывали не трогать Дауда, не спешить. И ведь сколько безвинных жертв: президент, вся его семья, министры, гвардейцы, верные власти генералы…
Он повернулся к Леонову:
– Николай Сергеевич, а как, кстати, в мире реагируют на афганский переворот? «Рука Москвы»?
– А как же без этого. Правда, вяло пока реагируют – информации у них мало, но на Западе только ленивый не скажет, что это дело рук КГБ.
– Горячий народ, эти афганцы, – сказал Медяник. – Нетерпеливые очень. Кто эту «революцию» совершил? Да те офицеры, которые учились у нас. Поездили они по Союзу, посмотрели и решили: а почему бы и на родине не создать некое подобие советской Средней Азии? Конечно, в чем-то понять их можно: там, «за речкой», – феодализм, нищета, тотальная отсталость во всем, а здесь – цветущие города и кишлаки, повсюду электричество, школы, культура, медицина, всеобщая грамотность. И все это не где-то далеко-далеко, за океаном, а рядом, только через Пяндж или Амударью перейди, и вот она – совсем другая действительность. Они живут с иллюзией, что можно вот так сразу, словно речку перейти, изменить свою страну.