Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной - стр. 39

Вскоре после того, как внешняя охрана президента была распущена, в помещение, где находились Дауд, его жена, дети, внуки и некоторые приближенные, вошла группа военных во главе с невысоким офицером, который держался явно неуверенно.

Встав перед Даудом по стойке смирно, он отдал честь и представился:

– Капитан Имамуддин.

Дауд молча смотрел на офицера. Президент сидел лицом к входу в кресле, стоящем на большом темно-красном ковре. Рядом с ним, тоже в кресле, сидела его жена. Она с любовью занималась внуками, которые, расположившись на ковре, рассматривали картинки в детских книжках. Чуть поодаль от входа, поближе к цветнику на стуле, явно нервничая, сидел вице-премьер и министр финансов Абдул Илла. Справа от Дауда, сбоку от входа, на каменной кладке, ограждающей клумбы с кустами цветущих роз, находился министр внутренних дел Кадыр Нуристани. Он то и дело просовывал руку под лацкан пиджака, чтобы еще и еще раз нащупать рукоятку «Вальтера» в расстегнутой кобуре.

– Господин президент, – выдержав паузу, не очень уверенно продолжал Имамуддин, – политическая власть в стране перешла к Народно-демократической партии Афганистана. В соответствии с решением Военно-революционного совета вам надлежит сдаться.

Дауд, не понимая или делая вид, что не понимает, высокомерно закинул голову и тихим, но твердым голосом спросил:

– Кто тебя послал?

– Я выполняю приказ Военного совета революционного восстания.

В комнате опять воцарилась тишина. Дауд, не моргая, смотрел на парламентера, за спиной которого стояли три солдата – их автоматы были направлены прямо на президента, пальцы на спусковых крючках. Капитан Имамуддин, произнеся все те слова, которые ему велели сказать, теперь выглядел еще более растерянным, чем прежде. Дауд, казалось, глубоко задумался. Теперь его глаза глядели не вовне – не на людей, пришедших его арестовать, не на внуков, не на жену, не на министров, – а куда-то вовнутрь, к себе в душу. Пауза затягивалась. Жена Дауда позвала к себе внуков. Те бросили книжки и, прижавшись к ее коленям, удивленно смотрели на Имамуддина. Они еще никогда прежде не видели человека, который бы осмелился приказывать их деду.

И вдруг… с быстротой и ловкостью кошки, ловящей мышь, Дауд выхватил из кармана пиджака «дамский» бельгийский браунинг и выстрелил в Имамуддина. Пуля попала капитану в плечо. Офицер скорчился от боли, а стоявшие за его спиной солдаты открыли шквальный огонь из автоматов[10]. Меньше чем через полминуты все было кончено. Президент, все его родственники и приближенные лежали на темно-красном ковре, истекая кровью.

Когда из оранжереи убирали трупы, на столике в глубине помещения зазвонил телефон. Трубку снял один из служащих. Услышав голос, он извинился и тут же подозвал врача.

– Это говорит Малалай, жена Абдула Иллы. Могу я поговорить со своим мужем?

– Простите, мадам, это невозможно.

– Где он? Что с ним? Он ранен, убит?

– Убит.

– Где господин президент? Я могу поговорить с ним?

– Он, его супруга, дети и внуки тоже убиты.

– До свиданья, – едва слышно прошептала женщина.

Малалай повесила трубку. Она еще раньше знала, что в конце концов случится что-то страшное. Знала еще тогда, в феврале этого года, когда двадцатидевятилетний Абдул Илла был назначен вице-премьером и преемником Дауда на посту президента Афганистана. Тогда же у них родился второй сын. «Как много счастья досталось нам! Разве так может быть долго!» – иногда с суеверным страхом думала Малалай.