Смертельный юмор - стр. 12
Я решила аккуратно пробраться к барной стойке за добавкой – свою норму я знаю, а отдыхать так отдыхать. Тем более, наверное, впервые в жизни не я за кого-то заступалась, а за меня.
«Такое можно и отметить», – я мысленно рассмеялась.
То, что говорил сейчас Ирвин-Ираклий под псевдонимом, пролетало мимо меня. Я всматривалась в это лицо: симпатичный кудрявый шатен, младше меня, выглядит так, словно стесняется, хотя видно, что сцену любит. Ему бы поменять зрителей, и дело пошло. Среднестатистический посетитель клубов обычно не вдается в тонкости нашего языка. Не факт, что вот такие красномордые однажды не зажгут фонарь под глазом стендапера.
– Совет в любой профессии: ты не выгораешь, если ты огонь! – услышала я.
«Хороший такой совет!» – подумала я и мысленно поаплодировала Ирвину.
Да, если горишь своим делом и оно тебе интересно, то вряд ли выгоришь.
– Огонь!
– Огонь!
«О, хоть одна шутка зашла зрителям», – подумала я и посмотрела на стендапера. Сзади за ним вздымались языки пламени, но он этого не замечал.
– Огонь! – теперь заорала я и кинулась от бара к сцене.
Задняя стенка, очевидно, из тонкого картона или фанеры, угрожающе накренилась – еще мгновение, и она упадет прямо на незадачливого артиста.
Я сгруппировалась, бросилась на него и свалила с ног.
– Ты дура? – обиженно зашипел паренек.
И вдруг его глаза округлились: спасаемся! – видно, заметил, от чего я его уберегла. В его глазах плескался неподдельный страх. Так, снова все беру в свои руки.
– Где здесь выходы?
– Там, где и входы, – вдруг решил сострить Ирвин. Хотя, может, это и от стресса.
– Мне не до шуток, серьезно.
– За стойкой выход в подсобное помещение, еще там, где мы заходили, и еще один – за сценой.
Едкий дым заволакивал помещение, люди бестолково толкались. Сейчас толпа – самое страшное, что может быть. Уже началась легкая паника. Я была в таких передрягах, поэтому взяла все в свои руки. Сначала выдернула шнур из ближайшей колонки, чтоб прекратилась музыка, и в оглушительной, внезапно наступившей тишине сказала достаточно громко и четко:
– Без паники! Посмотрите на своих спутников, вспомните, с кем пришли. И быстрым шагом за мной! Не толпиться! Кто будет паниковать – оставлю здесь.
Все было, как в кино: дым, кашель и толпа, валившая за мной, правда растерявшаяся, но, к счастью, не паникующая – видимо, алкоголь притупил чувство опасности. Я себя ощущала если не проводником, то вожаком стаи, а если сказать по-хорошему – стада. Ираклий уцепился за меня, как ребенок, и хвостом шел до самой улицы. Бармены, официантки стояли рядом и глазели на открытое окно, из которого начинали выходить пока еще слабые, но уже достаточно осязаемые клубы серого дыма, так отчетливо вырисовывающиеся на фоне ночного неба.
Одна девчуля в форме официантки, стоявшая неподалеку от нас, в слезах причитала:
– Там же осталась моя сумочка от «Шанель», мне ее Костик подарил, что теперь будет? Что будет?
– Не реви, новую куплю. Такой «шанели» на тарасовском рынке знаешь, сколько? – Паренек, который выступал со своим стендапом в самом начале, приобнял девушку за плечи.
Она улыбнулась сквозь слезы:
– Шутишь?
– Не шучу.
Я усмехнулась и оглянулась, еще внутри клуба я набрала номер ближайшей пожарной части, где же они?
Рядом вдруг нарисовался Василий, от него пахло чем-то знакомым и странным. Но спрашивать, чем именно, я не стала, уточнила другое, что меня не беспокоило, а так – слегка волновало.