Смертельные игры Пустоши. Узница - стр. 28
Он не мог. Он понял, осознал, но признаться в этом ей?
Никогда.
Пусть он останется для неё чудовищем. Как для всех остальных.
Во взгляде девушки отражались разочарование и боль.
«Ты так ничего и не понял? — горько прошептала она. — Ты убивал и приказывал убивать таких же людей, которые теперь прикрывают твою спину, вытаскивают из-за Грани, ради тебя рискуют собой. Ты разве не понял, что они ничуть не хуже тебя? А многие лучше?»
В этот раз тоже самое. Она спрашивала, он злился.
«Уходи!» — процедил резко.
Она стала таять, развеиваться, словно была соткана из тумана.
«Ты сам прогнал меня... Снова...»
«Нет! — сердце пронзило острой болью, душу охватила смертельная тоска. Как всегда, когда она исчезала. — Не уходи! Вернись!»
— Как он вообще жив?! После стольких ранений?! Это невероятно! — проник в сознание знакомый голос тюремного целителя. — Определено этот парень родился в рубашке!
— В королевской, — кто-то хмыкнул рядом. — Иначе чем объяснить его невероятное везение?
Он горько подумал: «Они даже не догадываются, как правы». А ещё в очередной раз мелькнула мысль, как хорошо, что здесь никто не знает, кем он был за Стеной Пустоши.
Здесь у него нет имени.
Только прозвище — Дух.
***
Она осталась довольна. Играть становилось все интереснее.
Она научилась ВИДЕТЬ и ЧУВСТВОВАТЬ их. Научилась проникать в сознание тех, кого коварные Хранители вкусного мира отправляли Ей в жертву.
Знала, что каждый из них хотел, что их держало в этом мире, что они скрывали, чего стыдились... И Она играла...
Ими, чувствами, эмоциями, снами... присылала видения... те, которые они хотели... о чем мечтали... или боялись... подсознательно...
О, подсознание ей особо нравилось... Овладеть им означало провести тонкую филигранную работу...
А после она питалась той энергией, которая из затухшей и прелой превращалась в живую и яркую и начинала играть всеми красками жизни.
9. Глава 9
Еля блуждала по лабиринту и никак не могла найти выход. Сначала она думала, что обязательно выберется, ведь она очень сильная, выносливая, да и сообразительная тоже, но...
Время шло, а она все плутала по бесконечным коридорам и переходам и понимала, что безумно устала, замёрзла и уже не помнит даже, как и когда она попала в треклятый лабиринт, а постепенно это воспоминание стало казаться ей неважным. Важным стало согреться и поесть.
Вновь и вновь она входила в один из переходов, расположенных по сложному и запутанному плану, попадая то в роскошные залы, то в серые тюремные камеры, то в медицинские лаборатории... абсолютно безлюдные...
С изумлением она узнавала места, которые сменяли друг друга, словно в цветном калейдоскопе, кроме одного, и, когда в очередной раз запутанный переход вывел её к каменистому безлюдному пространству, она почувствовала такую неконтролируемую панику, что сразу же повернула обратно и бежала до изнеможения, не разбирая пути, плутая, падая от усталости.
Она не хотела повторения того, что случилось в первый раз, когда по наивности решила проверить, сможет ли выйти из нового пространства туда, где ей смогут помочь.
В тот раз, она смело ступила на каменистую пустошь, но довольно быстро заблудилась и долго плутала без еды и воды, впав в отчаяние, а потом, когда потеряла всякую надежду на спасение, затуманенный взгляд зацепился за высокую широкоплечую фигуру.