Смертельно белые ночи - стр. 2
Боря провел ладонью по колючему подбородку и решил, что сойдет и так. Встречу с потенциальной девушкой он назначил на вечер, а прогуляться до сопки можно и небритым.
На залитой солнечным светом кухне его по старинке ждала записка от мамы с подробным рассказом о том, что взрослый парень должен поесть на завтрак и обед. Боря хмыкнул, достал из холодильника холодное молоко и сделал пару жадных глотков. Мамиными указаниями он, конечно, пренебрег. Хотя стряпню профессиональной поварихи искренне ценил. Дело было исключительно в задержавшемся на несколько лет подростковом бунте.
Борис сбежал с пятого этажа по лестнице, захватил в кофейне внизу пол-литра латте в ядрено-зеленом стакане и бодро пошагал через Центральный парк в сторону сопки. Утренний Мурманск пах свежестью, угольной пылью и надеждой на длинное лето с никогда не уходящим за горизонт солнцем. Странное северное лето.
Дорога до сопки была выверена регулярными прогулками. Вид на расползшийся по холмам город, блестящую ленту реки и портовые краны запал в душу парня с самого детства, когда папа впервые привел его к памятнику Алеше, который окрестили так в честь созвучной песни. Тропинками через парк, потом по прямой, как стрела, улице. Несколько крутых лестниц вверх, петляя между военными мемориалами и парой церквей. Снова в парк и, наконец, по диковатой каменистой тропке наверх. К подножью гиганта-солдата.
Не доходя до памятника, Боря остановился на вытоптанной лужайке, поросшей кустами брусники и карликовой березой, пригибающейся к земле. Самая красивая точка, разумеется, по мнению парня, находилась именно тут. Забрался на камень, включил в наушниках подборку русского рока, уставился в горизонт и погрузился в себя.
Впервые он заметил странное медитативное состояние в этом месте пять лет назад. Борю будто отрывало от земли, и он смотрел на Мурманск сверху. А потом уносился вдаль по течению реки, туда, где ждет Териберка и Северный Ледовитый океан. Удивительная чувствительность для парня, утверждавшего, что мир построен на прагматизме, расчетах и закономерностях, а любовь – ерунда. Насчет последнего он, конечно, лукавил. Негоже парню показывать чувства.
С настоящей любовью действительно не ладилось. Вокруг постоянно вились девчонки: симпатичные, веселые, иногда даже умные. Реже – все вместе. Борис оценивал их и с удовольствием назначал встречи, но чего-то особенного, этого самого екающего сердца не ощущал. Может быть, люди вообще переоценивают это чувство. И никакой любви с первого взгляда не бывает. Во всяком случае, не в двадцать лет.
После стадии «вознесения над собой», как сам парень окрестил свои ощущения, наступал этап «падения». Боре начинало казаться, что он врастает в камень, на котором сидит, пускает корни, опускается под землю, и мир вокруг погружается в темноту. Что-то жуткое наплывает со всех сторон. И зовет, пытается дотянуться…
Сегодняшний день шел по классическому сценарию. Боря собирался пару часов полюбоваться городом, потом спуститься с обратной стороны сопки через парк, забежать к институтскому другу, поболтаться по городу и прийти домой на обед. Бессмысленные свободные деньки студента на каникулах. Что может быть прекраснее!
Борис почувствовал неясную тревогу так неожиданно, что чувство полета оборвалось в самом его зародыше. Словно душа попыталась воспарить над бренностью, а ее насильно втянули обратно в тело.