Смертельная обида - стр. 33
– Понимает, конечно, – сказал Крячко. – Но, похоже, выбирает из двух зол меньшее. Он боится, что я что-то накопаю. За то, что он создал мне препятствия в работе, ему в худшем случае выговор вынесут. А по результатам расследования могут и под суд отдать. Чувствуешь разницу?
– Чувствую, конечно, – сказал Гуров. – Только на кой ты в открытый конфликт полез? Договаривались же, сидишь тихо, по возможности выясняешь отдельные факты… Осмотрел кабинет – хорошо. Можно же было намекнуть на имитацию бурной деятельности, понимаешь?
– Все я понимаю. Но и ты пойми! Достал он меня, Лева! – В сердцах взмахнул рукой с бутербродом Стас. – Достал! Я не ручная собачонка из его своры, а нормальный оперативник! А этот толстопуз чувствует себя пупом мира! Вот…
– Ладно, что уж тут поделаешь… – медленно проговорил Гуров. – И что было дальше?
– Дальше? Дальше мы с генералом поорали друг на дружку, и я вернулся в отведенный мне кабинет. Решил, что позже еще раз выйду и попробую найти какого-нибудь сотрудника, который согласится со мной поговорить. Но когда я спустя полчаса выглянул из кабинета, то увидел возле дверей тех самых двух майоров. Оказывается, их ко мне приставили, чтобы я не мог ни с кем в Управлении пообщаться. Так что мне пришлось идти в гостиницу не-солоно хлебавши. И что ты думаешь? Не успел я пройти и одного квартала, как обнаружил за собой слежку. Представляешь? За мной, официальным представителем Главка, откровенно следили!
– Представляю, – отозвался Гуров. – Это, конечно, очень обидно. И что ты сделал?
– Как что? – удивился Крячко. – Разумеется, избавился от «хвоста». Правда, для этого мне потребовалось три часа. «Хвост» оказался не один – ко мне приставили сразу троих сотрудников. Одного я легко сбросил, пройдя через торговый центр. Но еще двое прицепились, как клещи. Пришлось поколесить по городу, побегать по магазинам и ресторанам: я входил через обычный вход, а выходил всякий раз через служебный. В общем, на то, чтобы избавиться от всех «хвостов», мне потребовалось три часа. В результате я остался без обеда и теперь голоден, как волк зимой. Хорошо, что сегодня ты о нас позаботился. Да, но все же, где капитан?
– Да я сам хотел бы это знать, – отвечал Гуров. – Как видишь, капитан что-то задерживается. Хотя подожди: кажется, я слышу шаги.
И действительно, за дверью послышались шаги, она открылась, и перед друзьями предстал капитан Ряшенцев. Но в каком виде! Куртка на нем была разорвана в клочья, на лице виднелись кровоподтеки, и вообще капитан выглядел так, словно только что вернулся с поля боя.
Крячко уже собирался приступить к расспросам – что, мол, случилось, как ты дошел до жизни такой, что похож на бомжа, но Гуров его опередил.
– Так, давайте расспросы немного отложим, – сказал он. – Мы с тобой вон по паре бутербродов уже навернули, а коллега голодный. Вот что, капитан: иди-ка ты в ванную, прими душ. А потом сядешь к столу, поешь, а заодно расскажешь, что случилось.
– Согласен, – ответил Ряшенцев. – Есть идти в душ.
И он сбросил грязную куртку прямо на пол и отправился в ванную комнату.
Глава 8
Когда спустя несколько минут Ряшенцев вновь появился в комнате, он уже не выглядел как человек, вернувшийся прямо с передовой. Он успел переодеться в чистую рубашку, порезы на лице залепил пластырем и теперь хотел одного – поесть. Тем не менее, взглянув на подчиненного внимательнее, Гуров молча достал из своей сумки бутылку «Столичной», открыл ее и налил капитану полную стопку. А себе и Крячко – лишь по половинке.