Смерть заберет с собой осень - стр. 27
– Ого! – Это единственное, что я смог из себя выдавить.
Тем временем она быстро распрощалась с теми, с кем вела беседу минуту назад, и, залпом осушив бокал, двинулась в нашу сторону. Ростом она доходила мне до подбородка, но это не мешало ей смотреть на всех свысока.
– Нии-тян![16] – Широко улыбнувшись, она стремительно подлетела к Юки-сану и, обхватив того свободной рукой за шею, привстала на носочки. – Ты всё же пришёл!
Тот несколько опешил и не сразу заметил, как кто-то прицепился к нему. Вернув лицу маску холодного самообладания, он нежно приобнял её за талию. Она ластилась к нему, щекоча носом шею и что-то торопливо рассказывая. Я почувствовал себя чужим и лишним. Отвел взгляд и заприметил несколько диванчиков в самом углу. В голове промелькнула очаровательная мысль улизнуть от них и просидеть там до конца вечера, чтобы мне не сделалось паршивее.
Только я хотел по-тихому свинтить, как Юки-сан произнёс:
– Да, мне захотелось показать ему твои работы.
Их взгляды устремились на меня, и оба глядели до того пристально, что вдоль позвоночника прошла волна холода. Столь обильное внимание мне ужасно претило, поэтому выглядел я наверняка напуганным и застигнутым врасплох.
– Что ты творишь с бедным мальчиком? – Она драматично поджала губы, отлипая от него и прилипая вместо этого к моему плечу. Её миниатюрная ладошка поглаживала меня по волосам, играя с их чуть непослушными кончиками. – Если он держит тебя в заложниках, то моргни три раза.
– Не приставай к нему. – Юки-сан вернулся к разглядыванию картины.
– Но он такой… милый! – Она встала прямо напротив меня и, ухватившись за щёки, начала тискать, точно я был котом. – Можно узнать, как тебя зовут?
– Хагивара Акира. – Из-за того, что она оттягивала щёки, голос мой прозвучал забавно.
– А я Кицуко Аканэ, невероятно рада знакомству! – Довольно скоро ей надоело забавляться с моим лицом. – Знаешь, ани[17] рассказывал о тебе… – Она закусила нижнюю губу, краем глаза наблюдая за Юки-саном.
Я точно не знал, как стоило реагировать на такое заявление. Зачем бы ему кому-то рассказывать обо мне – вся эта ситуация выглядела жутковато, но ни Юки-сан, ни Кицуко-сан, вероятно, не разделяли таких мыслей. Напротив, она подхватила нас под руки и потащила в сторону одной из своих работ, попутно рассказывая о том, как к ней пришла эта идея:
– Вообще-то, я не считаю себя уж больно сентиментальным… э-э-э… человеком, но в жизни каждого так или иначе могут возникнуть некоторые обстоятельства, которые впоследствии разобьют вас вдребезги, а остатки разотрут в порошок, чтобы не осталось ничего, кроме пустой оболочки.
– Звучит как-то грустно, – пробормотал я.
– Неужели ты говоришь про того бесящего журавля? – Юки-сан чуть удивлённо вскинул брови. – Тебе нужно было перекусить его шею в тот самый день, когда вы встретились.
Кицуко-сан нахмурилась, но даже сквозь маску поддельной злости проступала ещё не успевшая зажить душевная рана: её выдавали чуть подрагивающие брови, едва заметная набухшая венка на лбу и вымученное выражение лица. И хотя я мало что понимал из их разговора, слова Юки-сана показались мне несколько жестокими. Умение думать прежде, чем говорить, в какой-то момент пропало, а потому я не умолчал:
– Какая необычная метафора, Юки-сан, но не слишком ли… Я к тому, кто же перекусывает другим шеи?