Смерть за 50 копеек - стр. 2

– А ты бы сказал, что день рождения у вас был, – предложила Ирина.

– Был, но традиционный – ежемесячный. Чижик говорил, что солнечный календарь не признает, пользовался лунным. Так что, кажется, отмечали мы тогда Шурин юбилей – 250–летие.

Девушка рассмеялась.

– Сколько теперь этому долгожителю?

– За 300, – ответил Женя, – если, конечно, он не перешел на недельный цикл.

Тут подоспело жаркое и Евгений вновь вооружился ножом и вилкой. Аппетит ему не изменял. А Ирина закурила.

– Разрешите пригласить? – вдруг раздалось у нее над ухом. Девушка посмотрела вверх. Рядом стоял парень из-за соседнего стола. Спортивная куртка и обритый череп.

– Я не танцую.

– Да не ломайся, смотри, как твой мечет за обе щеки, ему же все равно некогда.

– Я не танцую, – повторила Ира.

– Давай, пока по-хорошему.

В глазах охотника потанцевать появилась красная, как кумач, краска. Ирина поняла, что он не отстанет и привстала.

– Тебе же сказали: дама танцевать не хочет, – сказал Женя и в упор уставился на незваного гостя.

– Значит, захочет.

– Отвали.

– Давай выйдем?

Ирина увидела, что к их столику движется Сережа, но вряд ли он что-то исправит. В отчаянии она посмотрела на Евгения. Лицо его от злости покраснело, но тени страха на нем не было.

– Женя, не надо!

– Надо, киска, – прогудел над ухом бритый жлоб, – надо.

Он шагнул вперед. Ира спиной чувствовала, как замерли приятели танцора, готовые двинуться следом. Неужели Женя не понимает, что шансов у него нет?

Евгений вдруг одним прыжком догнал противника и врезал ему по почке. Танцор скорчился, Женя ударил коленом в лицо и опрокинул врага на чужой столик. Приятели бросились на помощь бритому, Сережа принял сторону Жени, клиенты из-за разбитого столика махали кулаками без разбору, мстя сразу всем. Началась общая свалка. Ирина, кажется, кричала от страха. Но она совершенно точно видела, как с пола поднялся танцор и с рычанием кинулся на противника. Женина рука по-змеиному скользнула в карман, а хищный проблеск стали метнулся и погас, когда лезвие погрузилось в тело по рукоятку…

2.

– Редактор на месте? – спросил Игорь секретаршу Любочку и тут же смутился ненужности вопроса. Из-за дверей доносился мощный ораторский голос.

–…Я тебя зачем на работу брал?! Ты какого хрена тут все дни по коридорам бегаешь, служебное рвение демонстрируешь?! Юность комсомольскую вспомнил? Лысина на темя – деловитость в ребро?..

А Любочка только плечами пожала. Она устроилась в редакцию недавно и до сих пор полагала, что Станислав Юрьевич любезный воспитанный человек, любящий пошутить ну и, может быть, чуть-чуть пофлиртовать.

Свистун решил подождать, в компании с Любочкой это совсем не скучно. Журналист присел на стул и сосредоточил внимание на чуть вздернутом носике, серых, чистой воды, глазах и поджатых губках – Любе было неудобно за начальника, который разорался так не кстати.

–… и сводки эти мне в нос не тычь! Я и без тебя знаю, сколько официально "Курьер" газет продает. Ты скажи – сколько подпольно!

Упоминание про лысину позволило Игорю предположить, что нагоняй получает либо бухгалтер, либо заместитель. Реплика про агентство "Курьер" прояснила ситуацию – нагоняй получал Рыбкин. Заместитель начальника по оргвопросам отвечал за распространение как родной газеты, так и ее коммерческого приложения – "Лавки объявлений".