Смерть во имя истины - стр. 13
– Именно так мне и будет угодно, – уверил его Посланник. – Послушай, как я уже сказал, я здесь могу задержаться. И ты мне будешь нужен постоянно. Ты бы мог быть при мне? И для моего удобства, и для благополучия твоего.
Юноша чуть опустил голову, но опять Саймей успел заметить выражение его глаз. В них почему-то промелькнул страх.
– Я благодарен тебе, отец, – все же сказал он спокойным голосом. – За такое предложение. И я согласен. … – и тут все же он решился откровенно поделиться своими мыслями. – Страшно мне было в покоях учителя моего в последнее время.
– Что же навлекло страхи твои? – спросил серьезно Саймей, присаживаясь за стол. Но тут же понял он, что не следует покамест задавать такие вопросы, чтобы не напугать мальчика еще больше. – До службы вечерней и трапезы не далеко, давай же лишь перекусим за разговором.
На низком столике, более подходящем для письма и чтения, стояло широкое блюдо с финиками, лежали хлеба, стоял графин с виноградным соком, второе блюдо было наполнено фруктами.
– Итак, поведай мне, ученик, – велел Посланник, разделяя хлеб. – Как же ты был избран учителем своим. Сдается мне и эта история будет мне интересна.
– Надеюсь, что прав ты, отец, – принявшись чистить гранат, заметил юноша. – Я и не думал о том, что жизнь моя свяжется с Домом Пастыря. Отец мой богат детьми, но потому он вынужден много трудиться, чтобы прокормить семью. Пока матушка моя и сестры ведут дом и огород, братья ездят по городам Эреца с посудой, которую изготовляет сам отец и старший из братьев. Я самый младший в семье. Но мне повезло. Я легко сам научился писать и читать, и как только мне пошел двенадцатый год, так приставил меня отец к ведению счетов. Там и нашел меня учитель, – улыбка озарила лицо Арама. – Он пришел расплатиться за утварь, что отец для общины ваял. У учителя уже тогда было слабое зрение, вот я ему и помог. Он тогда так удивился! Позже он еще навещал нас, и всегда находил время поговорить со мною.
– Когда же он взял тебя к себе? – спросил Саймей.
– Два года тому назад. Это произошло во второй декаде тишрея, – сказал юноша. – Было мне тогда четырнадцать.
– Что ж, прав я оказался, – сказал Посланник, пробуя финики. – История твоя увлекательна. Ты хороший рассказчик. А скажи мне, ученик, много ли за тебя смог отдать отец в общину добра?
– Ничего, – тихо, понурившись, сказал Арам.
– По истине, велик в доброте своей был настоятель, – довольно заметил Посланник.
Общины жили за счет выкупа, который платили семьи за своих детей, посвятивших жизнь Богу. Что-то в этом казалось всегда Посланнику не верным. Он больше ценил ум, чем богатство. Возможно, он так размышлял потому, что сам никогда не знал ни в чем отказа. Но рассказ юноши и правда был для него интересен не только из-за возможности поразмышлять о том, как по-разному складывается жизнь. Это давало новые знания об отце Иокиме. Уже двоих встретил Посланник в общине, кто был благодарен погибшему настоятелю за доброту. Причем оба они искренне отзываются об умершем. Так что добрые дела, похоже, были для настоятеля не показными. Наверняка так пойдет и дальше. Тогда задавать кому-либо вопрос о возможных неприятелях отца Иокима в общине будет неуместно.
– А много ли людей в общине? – решил он сменить тему.