Смерть внезапна и страшна - стр. 37
На лице миссис Флаэрти выступило раздражение. Она уже не раз слышала эти речи и относила их к абсолютно нереальным фантазиям.
– Послушать вас, так все это очень хорошо, ваша светлость, – резко ответила она. – Но нам приходится иметь дело с теми женщинами, что у нас есть, а посему бороться с их ленью, пьянством, воровством и полной безответственностью. Если вы хотите помочь, надо бороться с этими пороками, а не говорить о том, чего не может быть.
Калландра уже открыла рот, чтобы возразить, но ее внимание отвлекла больная, лежавшая в середине палаты, – она начала задыхаться, и ее соседка позвала на помощь.
Бледная тощая женщина с помойным ведром направилась к задыхавшейся пациентке, у которой началась рвота.
– Это действуют листья дигиталиса, – деловито проговорила миссис Флаэрти. – У бедняжки водянка. Который день нет мочеотделения, но это ей поможет. Она уже лежала у нас и поправилась. – Старшая сестра оглянулась, отыскивая взглядом стол, на котором она записывала назначения и расход медикаментов; тяжелые ключи на поясе звякнули друг о друга. – А теперь, простите, сударыня, – проговорила она, поворачиваясь спиной к миссис Дэвьет, – у меня бездна дел и у вас, кажется, тоже. – Голос ее на последних словах сделался полным сарказма.
– Да, – ответила Калландра столь же едким тоном. – Да, у меня много дел. А потому боюсь, миссис Флаэрти, что вам придется попросить об этом кого-нибудь другого. Быть может, леди Росс-Гилберт сможет это сделать. Она очень толковая женщина.
– Бесспорно, – подтвердила ее собеседница и, опустившись за стол, взялась за перо. Прием был закончен.
Калландра, выйдя из палаты в темный коридор, прошла мимо женщины с ведром и шваброй. В углу, привалившись к стене, сидела еще одна работница, одурманенная алкоголем и похожая скорее на груду тряпок, а не на человека.
В конце коридора попечительница столкнулась с группой из трех молодых врачей-практикантов, которые энергично переговаривались, сблизив головы и жестикулируя.
– Великолепно, – проговорил рыжеволосый молодой человек, вздымая стиснутый кулак. – Сэр Герберт обещал вырезать мне эту штуку. Слава богу, я буду жить! Подумать только – насколько безнадежной была бы ситуация лет двенадцать назад, до изобретения анестезии. Что не подвластно эфиру и закиси азота?
– Самое великое событие в медицине после Харви[5], открывшего кровообращение, – с энтузиазмом согласился другой. – Мой дед во времена Нельсона служил на флоте хирургом. Операции тогда делали с помощью бутылки рома и кожаного кляпа, больного держали два человека… Боже, сколь великолепны достижения современной медицины!.. Тьфу ты, опять испачкал брюки! – Достав из кармана носовой платок, он принялся тереть оставленное кровью пятно, но только напрасно замарал платок.
– Ты сам создаешь себе трудности, – проговорил третий молодой человек, с иронической улыбкой глядевший на его старания. – Ты же только ассистируешь… Ну, так и прикрывай чем-нибудь одежду. И никогда не надевай в операционную хороший костюм… Ничего, сэр Герберт отучит тебя от пустого тщеславия!
Затеяв шуточную потасовку, практиканты прошли мимо Калландры, не забыв поприветствовать ее, и направились дальше.
Мгновение спустя из высоких дубовых дверей вышел сэр Герберт Стэнхоуп. Заметив леди Дэвьет, он помедлил, словно бы стараясь припомнить ее имя. Хирург был не слишком высоким, но крупным мужчиной и держался с подчеркнутой значительностью. Простое лицо, небольшие глаза, острый нос, высокий лоб, редкие светлые волосы… И все же внимательный взгляд не мог не отметить несомненный интеллект и эмоциональную собранность этого врача.