Смерть в катакомбах - стр. 7
Визитной карточкой заведения был темнокожий ночной швейцар, служивший одновременно и ходячей рекламой. Одетый в ярко-красную, расшитую золотом, чуть ли не цирковую ливрею, на спине которой огромными золотыми буквами было выведено «Парадиз», он расхаживал по Ланжероновской и громко зазывал посетителей. А когда к тротуару подъезжало авто, распахивал дверцу и пропускал в заведение гостей, получая за свою услужливость щедрые чаевые.
Ему было около 50-ти, настоящего имени никто не знал. Сам же он называл себя Жаном и всем говорил, что французский язык был для него родной. Прибыл он в Одессу много лет назад на одном из иностранных судов, где служил юнгой. И, познакомившись с пестрым колоритом портовой Одессы, решил в ней остаться.
Быстро выучив русский язык, Жан стал карточным шулером и получил известность в определенных кругах. Следующим этапом стало воровство и скупка краденого. Очень скоро Жан стал довольно состоятельным человеком и жил припеваючи, до тех пор, пока не загремел по уголовной статье и на долгий срок не отправился за решетку.
Советская власть отобрала все его сбережения, и блудный Жан возненавидел ее, можно сказать, до бледности своего темного лица. Когда Одессу заняли румыны, он находился все еще в заключении.
Потом румынский комендант Одессы отворил тюрьмы и разрешил выпустить всех, кто ненавидит советскую власть и готов сотрудничать с румынами. Жан вышел одним из первых.
Он быстро восстановил старые криминальные связи и устроился в «Парадиз» на высокооплачиваемую работу. Эта работа позволяла ему удовлетворять две огромных страсти, которые и владели его жизнью: деньги и женщины, много и того и другого. Причем женщины ему были нужны все равно какие, без разбору. Эти две страсти съедали всю его жизнь, из-за них Жан словно сгорал на медленном огне. А с приходом румын он смог наконец получить все сполна.
Отбоя от женщин не было – впрочем, это были в основном дамы легкого поведения, девицы полусвета, таскавшиеся по немецким и румынским офицерам. Но Жан не был разборчивым. Ему было абсолютно все равно, что это за женщина, что ее волнует, какой у нее характер… Главное, чтоб она была. В общем, шлюх из ночных заведений ему хватало вполне.
Что же касается денег, то он научился увеличивать свой заработок, торгуя исподтишка сигаретами и дорогим алкоголем. А потому металлическая коробка, спрятанная под полом в жалкой клетушке его обиталища, постоянно наполнялась. Жан внимательнее всех читал сводки с фронта и очень радовался успехам немцев, прекрасно понимая, что до возвращения в город большевиков еще очень далеко.
В случае чего он был твердо настроен сбежать в Германию или Румынию, тем более, что завел неплохие знакомства среди высших офицерских чинов.
А пока каждую ночь он вышагивал по Ланжероновской, позволяя всем любопытным вдоволь на себя поглазеть.
Второй достопримечательностью «Парадиза» был куплетист Антон Кулешов, один из самых лучших эстрадных артистов в Одессе. Красавец Кулешов выступал в огненно-красной рубахе-косоворотке навыпуск, и яркий шелк отлично оттенял его иссиня-черные вьющиеся волосы, собранные в хвостик на затылке.
Да, Кулешов был невероятно красив! Высокого роста, атлетически сложенный, со смуглой цыганской кожей, с бархатистыми, темными, как терновые ягоды, влажными чувственными глазами, точеным лицом, которое словно просилось на медальный профиль своими гордыми, остро высеченными скулами, и полными алыми губами, которые чаще всего кривились либо в сатирической, либо в плотоядной ухмылке… Для завершения картины в ухе его сверкало золотое кольцо… Словом, от Антона глаз было не отвести.