Смерть под занавес - стр. 14
– Слушай, ты знаешь, где находится Музыкальный театр? – раздался в ухе его резкий голос.
– Разумеется, а в чем дело? – насторожилась она.
– Приезжай.
– Зачем?
– Я приглашаю тебя на спектакль. Черт, Медведь, у нас убийство!
– Кто… – но он уже отключился.
Убийство в театре? В театре, где служит Кирилл Третьяков? Но почему Лера подумала сразу о нем, ведь труппа большая, и там работает множество людей, причем многие из них не артисты, а, к примеру, костюмеры, художники, гримеры, да и просто рабочие сцены! Мгновенно утратив интерес к происходящему на экране, Лера выключила телевизор и выскочила в прихожую, где висело ее пальто.
Андрей Сергеевич Бахметьев, штатный психолог-профайлер СК, нравился Алле: он был достаточно молод, чтобы соответствовать современным тенденциям в науке, но вполне опытен, чтобы претендовать на звание эксперта. Она имела с ним дело во время предыдущих расследований, и эксперт не раз давал ей дельный совет, хоть и не уставал повторять, что, мол, психология – это не математика, наука неточная, а посему нельзя исключать того, что составленный профиль окажется ошибочным, ведь, помимо «вводных», получаемых специалистом, существует множество внешних факторов, влияющих на поведение фигуранта, о которых ничего не известно.
– Я согласен, что это – дело рук нестабильной личности, – изрек Бахметьев, просмотрев снимки с места происшествия и из морга. Это заняло у него не более пяти минут.
– Маньяка? – с замиранием сердца спросила Алла.
– Не могу сказать, – покачал он головой. – Вы же сами отметили, что о других подобных преступлениях сведений пока не поступало, так?
– Так, – вынуждена была признать она. – А что вы можете сказать о преступнике, имея только одну жертву?
– В сущности, количество жертв значения не имеет, как бы цинично это ни звучало: я многое могу сказать, видя лишь одну. Во-первых, данное убийство – точно не случайное: фигурант его тщательно спланировал…
– А жертва? – перебила Алла. – Стала ли она случайной, или…
– Скорее всего, нет. Вполне возможно, убийца знал ее – отсюда и этот странный грим.
– Я так и знала!
– Что вы знали?
– Ну то, что он ее накрасил и переодел: создается впечатление, что это личное!
– Алла Гурьевна, я вижу, вы уже справляетесь с психологическим портретом без моей помощи, – сдержанно улыбнулся Бахметьев.
– Нет-нет, простите, пожалуйста, продолжайте!
– Вам не за что извиняться: я рад, что за время совместной работы сумел передать вам часть своих знаний… Так вот, вы правы: во-первых, убийца сделал ей макияж – и не простой, а, как вы отметили, театральный. Это говорит не только о том, что он имеет отношение к театру или кино, но еще и о том, что грим был у него с собой – вряд ли он принадлежал жертве.
– Согласна, ведь использование театрального грима требует определенных умений, а наш судмедэксперт утверждает, что он был наложен по всем правилам.
– Есть еще вариант: и жертва, и убийца оба работали где-то, где используется театральный грим. И тогда это лишь подтверждает…
– Что злодей и жертва знакомы! Видите ли, Андрей Сергеевич, меня кое-что смущает. С одной стороны, многое указывает на этот факт, а значит, убийство могло быть совершено по личным мотивам…
– Вас смущает налет театральности? – догадался профайлер. – Что убийца действует как маньяк, но жертва всего одна, выбрана отнюдь не по принципу сексуальной привлекательности и, скорее всего, она лично его знала?