Смерть под ее кожей - стр. 13

Все стало гораздо интереснее, когда я начала швырять ножи обратно. Калищенко решил, что из меня выйдет толк, и стал учить меня своим трюкам. Это вдохновило других артистов взять меня под свое крыло и обучить основам магии, акробатики, верховой езды, укрощения змей, гадания и всего остального, включая пару уроков стриптиза, которые пригодились мне только однажды, но чем меньше я буду об этом рассказывать, тем лучше.

Короче говоря, под конец моей цирковой жизни я была мастером на все руки и могла при необходимости помогать любому артисту.

А потом я встретила мисс Пентикост – спасла ей жизнь, метнув нож в спину мужчины, который намеревался ее убить, – и мисс П. наняла меня помощницей, каким-то образом разглядев во мне потенциал.

Но лишь потому, что Калищенко заметил его первым.

Я вспомнила первые дни наших тренировок. Я промахнулась пять раз из пяти, и Калищенко принялся орать на меня благим матом в полуметре от моего уха.

– Что за хрень? Ты же можешь лучше. Сама знаешь. И я это знаю. Так давай, покажи себя!

Показать себя. Как будто это так просто.

– Хочешь внушить мне, что тот первый раз был случайностью? Когда ты чуть не оттяпала мне ухо? Это было случайно?

– Тогда я об этом не думала! – рявкнула я в ответ. – Просто разозлилась и бросила.

Улыбка Калищенко была заметна даже через его густую бороду.

– Отлично! Это отлично! С этого можно начать. Разозлись, – велел он. – Разозлись и швырни нож.

– Продолжай орать мне в ухо, и я легко разозлюсь.

Он положил мне руки на плечи и развернул к мишени.

– Смотри на цель. Почувствуй нож в руке. Его вес. А теперь представь человека, который заслужил этот нож в груди. Человека, в которого ты хочешь метнуть его. Человека, который тебя обидел, вел себя отвратительно. Представь, что он стоит перед тобой. Ты его видишь, Уиллоджин?

Я кивнула.

– Тогда бросай.

И я бросила. Нож с глухим звуком вонзился в деревянную мишень в двух дюймах от центра.

Калищенко хлопнул в ладоши.

– Вот! – гаркнул он. – Вот теперь, когда ты перестала думать, можно начинать.

Девять лет спустя я была совсем не похожа на того неуклюжего подростка, который отчаянно пытается доказать, что он может постоять за себя.

Ладно, признаю, может, не совсем не похожа. Но достаточно. Калищенко я была обязана жизнью. Причем во многих смыслах.

Я пила третью чашку кофе, когда в вагон-ресторан вошла мисс П., осторожно ставя трость на медленно покачивающийся пол. Я помахала ей, приглашая за свой стол.

– Еще раз доброе утро. Кофе? Перекус?

– Только кофе, – ответила она, потирая сонные глаза.

Я жестом попросила у официанта вторую чашку.

– Где мы? – поинтересовалась мисс П.

– Только что проехали Филадельфию. Наверное, это вас и разбудило. Скоро будем в Уилмингтоне.

Официант принес ей кофе, и мисс Пентикост поблагодарила его. Она выглянула в окно, отхлебнула из своей чашки и подождала, пока кофеин подействует. Теперь, когда ее шестеренки были как следует смазаны, она повернулась ко мне.

– Опишите мисс Доннер.

Мой босс не тратит время попусту.

– Ну, высокая и стройная, карие глаза, каштановые волосы. Что до особых примет, то их около трехсот, от ключиц и ниже.

– Очень смешно.

А по выражению лица так и не скажешь.

– История довольно стандартная для цирковой артистки, – продолжила я. – Девушка из провинции грезит о блеске шоу-бизнеса и пакует чемоданы, чтобы отправиться в Нью-Йорк. Там она узнает, что актриса из нее никакая: она не умеет ни петь, ни танцевать. Достаточно симпатична для работы моделью, но на то же место претендует десять тысяч не менее симпатичных девиц. Однажды она гуляет по Кони-Айленду и набредает на тату-салон. По мимолетной прихоти делает первую татуировку. И что-то в этом очень цепляет ее и уже не отпускает. Через год чернильных рисунков на ней уже на сотню больше. Она знакомится с девушкой, которая знает парня, который на короткой ноге с Большим Бобом Хэлловеем. Когда цирк в очередной раз приезжает в город, ее представляют Большому Бобу. Он видит в ней потенциал и приглашает в труппу.