Смерть по расчету - стр. 12
Гуров кивнул, но уточнил, перед тем как пройти в лифт:
– А Лесник Алена здесь проживает? Она дома?
– Здесь, – кивнула девица и резво нажала кнопки лифта. – Я Ира Бабакаева, подруга Аленки. Но ее дома нет, она со своим парнем за городом на новогодних каникулах в доме отдыха на лыжах катается. А что случилось?
Лев замялся, не хотелось пугать подругу Алены:
– Не могу подробнее рассказать, тайна следствия.
Ира не настаивала, она лишь поправила торчащий во все стороны шарф и вздохнула:
– Эх, на Аленку всегда беды сыплются, а она только терпит.
Уже сидя на переднем сиденье, девушка назвала адрес, а потом закусила губу:
– Если честно, я рада, что пришли.
– Почему? – удивился опер. Он внимательно взглянул на подругу Алены, заметил, как девушка хмурится, глядя на свое отражение в боковом зеркале.
Та несколько минут обдумывала ответ:
– Мы с Аленой много лет дружим, со школы. Она молчаливая, никогда не жалуется. Но… Даже не знаю, как вам объяснить. Только не думайте, что я глупая истеричка. – Девушка пытливо заглянула в лицо Гурову и, после того как он в знак одобрения кивнул, предлагая продолжить рассказ, проговорила: – Аленка домашняя девчонка, ее мать одна воспитывала. Алена собиралась Новый год встречать со своим новым парнем, должна была второго числа домой вернуться. Вчера эсэмэску написала, что останется до пятого января в загородном доме отдыха.
– Почему вас это смутило? – осторожно уточнил Лев, он внимательно слушал рассказ Ирины.
– Ой, можно на «ты», я не привыкла к такому обращению. – Девушка нервно поправила косо надетый берет. – Да не похоже это на Аленку, она любит дома сидеть, а если едет куда-то, то собирается как бабушка, чтобы все с собой было на каждый случай жизни. Когда нас с ней отправляли в оздоровительный лагерь, у меня рюкзачок, а у Алены два чемодана с вещами. Она всю жизнь такая, не любит неожиданностей и спонтанных путешествий, и вдруг внезапно решила остаться в доме отдыха. Вроде и в полицию не пойдешь с таким сообщением, я пыталась ей позвонить, несколько эсэмэсок написала, но она отвечает очень сдержанно.
– А когда в последний раз от нее сообщение пришло?
– Первого числа вечером, часов в шесть. Она написала мне, что в лесу классно и что решила остаться еще дней на пять.
Машина уже подъезжала к центральному входу университета, и девушка заволновалась:
– Одна минута осталась, я побежала! Вы идите спокойно, на втором этаже кафедра экономики, как раз ведомости раздам преподавателям и освобожусь.
Красный шарф девушки замелькал на ступеньках университета, а Гуров поставил машину на сигнализацию и набрал знакомый номер. Крячко сонным голосом ответил:
– Ох, доброе утро, только глаза открыл. Отлично вчера посидели.
– Про наш договор не забыл? О моей личной просьбе?
– Иду, уже иду. Через час буду по адресу, помощничка жду, а то не в том я возрасте и звании, чтобы по квартирам бегать.
– Ты ему сам позвони и приказ отдай, у меня тут институт, экзамены и сессия.
Стас застонал в трубку, видимо, поднялся с кровати усилием воли, и сбросил звонок. Гуров шел по коридорам университета, где, несмотря на праздничные дни, кругом толпились собравшиеся сдавать экзамены студенты; они нервно переговаривались, стоя перед аудиториями, дочитывали свои записи, тайком прятали шпаргалки в складках одежды. На втором этаже Лев заметил нужную надпись на двери и зашел в кабинет. В помещении никого не было. Вслед за Гуровым в дверь просунул голову какой-то лохматый студент и уточнил: