Смерть от любви (сборник) - стр. 5
– А вы, гражданин, проходите, – процедила девочка сквозь зубы. – Шли себе своей дорогой – и идите.
– Разве так можно с детьми?
– И не встревайте в чужую жизнь! Заведите себе ребёнка и сами воспитывайте.
– Это не воспитание, – возмутился Теряев. – Это просто… просто антигуманное поведение!
– Спи, проклятая! Кому сказано?!
– Вы уродуете неокрепшую детскую душу, – безсильно сказал Теряев. – Вырастет потом из куклы пугало.
– Это я уродую?! Это она мне все нервы вымотает, пока не уснёт.
Отчаявшийся Теряев вырвал куклу из рук агрессивной мамаши и прижал к себе.
Несколько секунд девочка оторопело смотрела на него:
– Тебе чего?
Теряев попятился.
– А ну тихо, стоять! – хриплым голосом сказала девочка, засучивая рукава.
Перепуганный Теряев бросился бежать.
– Верни ребёнка! – неслось вслед.
Девочка было рванулась в погоню, но не осмелилась оставить сумки. Стояла возле них и, глядя на убегающего Теряева, плакала и топала ногой.
Теряев взбежал во двор с куклой и сумкой с продуктами в руках. В окне торчал Витя. Пил чай.
– Что слышно нового? – спросил он Теряева через форточку.
Теряев подумал и сказал:
– Весна.
– Весна – это да! Весной все влюбляются, – мечтательно сказал Витя.
– И ты?
– И я, – застенчиво подтвердил Витя.
– А осенью что все делают? – спросил Теряев.
– А осенью все женятся.
– А зимой?
– А зимой все катаются на лыжах. А летом все едут кто куда.
– Я еду! – радуясь крикнул Теряев. – Я еду, как все люди.
– Куда едешь-то?
– В Африку. У меня же там родители работают. И сестрёнка есть.
– Ну да, – закивал Витя. – Я всё забываю. Везёт человеку. А я все в Малаховку да в Малаховку. Тётка у меня в Малаховке проживает… А как же берёзовые веники? Не поедем за ними?
– Не получается, – покачал головой Теряев.
– Жалко. А чего ты с куклой? Сестрёнке, что ли?
– Может быть, – Теряев посмотрел на куклу. – Этой кукле плохо жилось. Её никто не любил. Пусть живет у меня, пусть в Африку съездит.
Витя далеко высунулся в форточку, посмотрел на куклу и попросил:
– Слушай, Теряев, привези мне попугая.
– Зачем тебе попугай?
– Я с ним говорить буду. Ты мне говорящего привези, ладно?
– А о чем говорить будете?
Витя подумал и сказал:
– Так, вообще. О жизни. О текущей политике. О видах на урожай.
– Я привезу, – заверил Теряев Витю.
К подъезду, скрипя ботинками, подошел и остановился Суровый Сосед с портфелем и зонтиком в руках.
Теряев было приготовился бежать, но Суровый Сосед не обратил на него внимания.
– Вы почему всегда такой небритый? – спросил он Витю.
– Я бороду отращиваю, – признался Витя.
– Так всегда! – крикнул Суровый Сосед. – Сперва бороды отращиваете, а потом… – он вздрогнул, испугавшись собственной мысли, погрозил Вите и шмыгнул в подъезд.
– А что потом? – запоздало крикнул Витя. – Что потом? – спросил он Теряева.
– А потом … суп с котом, – сказал Теряев, не придумав ничего лучшего.
Вечером Теряев смотрел телевизор.
Шла передача «На арене цирка», размалёванные клоуны вытворяли всякие глупости и приставали к зрителям первых рядов. Полагалось смеяться.
Теряев равнодушно смотрел на экран и выбивал ладонями барабанную песню на подлокотниках кресла.
Женщина с толстыми ногами в сверкающем купальнике летала под куполом цирка, крепко вцепившись челюстями в «зубник».
Теряев поморщился от сострадания, но продолжал выбивать ритм.