Смерть от любви (сборник) - стр. 30

Тут же и качели стоят. Девки на качелях качаются, а сами вполовину уха парней слушают…

Первой на улицу выскочила Машутка, а за ней и Дежка, держа в ладонях с десяток яиц:

– Глянь, Машутка, нам мать еще яиц дала на пряники, но сказала, чтобы я погуляла немного, да и вернулась: нужно гусей на речку согнать, а то в закутке они искричались.

– Эти мне гуси хрипучие! – принимая свою долю, проворчала Машутка. – И зачем такая подлая птица на свет родилась!

У качелей, куда вихрем слетели вниз по улице Дежка с кумою, вовсю кипели страсти. Ребята качали теперь девок сами, а Калиныч, парень из соседнего села, разливался на гармони. На картузе у него над правым ухом перо павлинье, рубаха красная, вышитая, и суконная поддевка нараспашку. Девки на него заглядываются, а винниковские ребята хмурятся.

– А я под чужую гармонь плясать не буду! – грозится Якушка.

– Ишь, хамова ястреба, куражится! – свирепо плюется Иван Алешин. – Не разбился бы слёту!

И винниковские повернулись от качелей и отошли. А девки, те пляшут, они гостям рады, качаются, играют в горелки.

Младшие девочки поодаль свои игры заводят, играют в «селезня»: стали в круг, взялись за руки, «утка» ходит по кругу, а «селезень» за кругом. «Селезень» «утку» старается поймать, а девочки ему хода не дают, припевают:

И вдруг доносятся от качелей испуганные крики. Дежка с Машуткой побежали было туда, а навстречу уж летит сестра Маша, бледная от испуга:

– Пойдем, Дежка, домой. Иван Калинычу гармонию разбил, Якушка и наш Колька ему помогали. У Николая рубаха порвана.

– Достанется же ему от тятечки!

– И то, Дежка, пойдем от греха, про гусей-то забыли, – напоминает Машутка.

– Да-а, – закапризничала Дежка, – другие на улице гуляют, а тут гусей на речку гони. Вот и пропал праздник.

– Так я же с тобой буду!

– Вот уж верная ты кума, Машутка!

Выпустили Дежка с Машуткой гусей из закутка и погнали их под гору. А за рекой над лугом радуга стоит.

– Глянь, Машута, красота-то какая!

– И правда, Дежка, до чего же весело, плясать охота! – и Машутка пустилась в пляс, а за ней было и Дежка, да потом остановилась, глядя на радугу, и вдруг запела:

– Ой, Дежка, как это у тебя здорово вышло! Прямо как Татьяна, сестра твоя старшая, поет.

– Правда, хорошо пою, что ли?

– Хорошо, Дежка, давай еще! – И они запели дальше уже вдвоем:

А с горы на плотину съезжал экипаж, в котором сидели барыня и барышни. Услышали они, как девочки поют, и барыня велела вознице придержать лошадей.

– Ах, мама, как мило! – захлопала в ладошки одна из барышень.

– Василия Абрамыча дочка-с, – обернулся к седокам возница. – Винникова. Знамо дело, и песни у нее отцовы, солдатские, что ни на есть. Важно поет.