Смерть особого назначения - стр. 6
Говорят, раньше, пару веков назад, дроглы были очень опасны. Тогда они могли силой ментального воздействия остановить вражеский флот, если, конечно, верить сказкам. Сами дроглы уверяют, что тогда они не боялись никаких врагов, просто потому, что никто не мог приблизиться к их планетам. Мысленного импульса нескольких мощных ментатов было достаточно, чтобы вражеская армия увидела перед собой глухую непреодолимую стену.
Карлики не желали воевать, они считали более правильным внушить атакующей армии, что перед ней вообще нет никакой планеты, которую можно захватить – лишь пустота на десятки световых лет... Однако цивилизация дроглов пришла в упадок, ныне этот вымирающий народ не способен на былые подвиги. Чужаки утратили, растеряли прежнее могущество, вот и вынуждены теперь кормиться людскими подачками. А значит, обязаны знать свое место, и нечего с этими «кожаными» гномами миндальничать!
...Выпустив заморыша из штаба, Мезенцев проконтролировал, чтоб дверь была хорошо заперта, а потом вновь прошел в рубку оперативного. Все же Мариночка томилась в медчасти, и ждать дольше уже не хватало терпения и сил.
– Прошу разрешения... – вновь сказал старший лейтенант, переступая порог рубки. – Выпустил, как приказывали, господин подполковник! Чего ему посреди ночи вздумалось гулять?! Понесла нелегкая...
– Почувствовал что-то, – отозвался Доронин. – Попросил: «Выпусти наружу, неспокойно у меня на уме...»
– Вот твари инопланетные! – выругался старлей и тут же осекся, вспомнив, что беседует не со своим приятелем. – Виноват, господин подполковник! Все-таки странные они, дроглы, правда? Человек так никогда не сказал бы... «Неспокойно у меня на уме». Бред какой-то! Человек сказал бы: «Неспокойно у меня на душе».
– У дроглов душа и ум – нечто единое, – напомнил оперативный дежурный, глянув на дисплеи, и Мезенцев – вслед за ним.
Чужак медленно двигался к тыльной стороне охраняемого периметра, к непроходимым болотам, простиравшимся за «колючкой». Дрогл ставил ноги так мягко и аккуратно, что сейчас напоминал кошку. Складывалось впечатление, будто представитель иной расы идет по тонкой-тонкой корочке льда, которая в любой момент может проломиться под ним. Глаз этой нелепой мартышки Мезенцеву видно не было – дрогл смотрел в сторону гнилой топи, – зато уши шевелились и подрагивали.
– А и черт с ним, господин подполковник! – Старший лейтенант легкомысленно махнул рукой, его мало заботило поведение дрогла. – Ум... душа... Пусть идет куда хочет. Все равно мы внутри защищенного периметра, везде часовые, сканеры тепловых полей, детекторы движения...
Полковник Доронин нахмурился, посмотрел на молодого коллегу, затем на дисплей: дрогл исчез из зоны видимости – изменив направление движения, скрылся за казармой.
– Ладно, старлей, хватит пустой болтовни! – приказал оперативный.
– Есть! – В душе у Мезенцева все запело. – Разрешите идти?
– Давай! Не забудь впустить Оорха, когда вернется.
– Есть! Отдам команду сержанту! Я сейчас с проверкой, обойду штаб... по-быстрому... чтоб, значит, все правильно было...
И он выскочил из рубки оперативного дежурного, пока подполковник Доронин не придумал какое-нибудь глупое задание для подчиненного, не отвлек от главного.
А что главное? Конечно, пышногрудая красавица Мариночка, которая заждалась в медчасти, среди таких удобных коек!