Смерть навынос - стр. 14
– Все не так! – возмутилась Алла, но Дед остановил ее властным взмахом руки.
– Значит так, я даю тебе три дня – как в сказках, помнишь? Если за трое суток у тебя не найдется нормальных доказательств, мы закроем дело о самоубийстве. Ну или несчастном случае. Ты же понимаешь, как меня сейчас прессовать станут?
Алла напустила на себя виноватый вид.
– Ну вот – значит, знаешь. Жду тебя через три дня. Не найдешь оснований для возбуждения по убийству – не обессудь!
– Так это убийство или нет? – поинтересовался Антон Шеин, старший оперативник Аллиной бригады. Он был не только старше остальных по возрасту, но и наиболее авторитетным из них. Сам Шеин считал, что его жизненный опыт и вовсе незаменим: будучи несколько раз женат и разведен, он справедливо полагал, что прошел все семь кругов ада, попутно выяснив, что рая не существует.
– Пока ищем доказательства для Де… в смысле, для Кириенко, – ответила Алла, усаживаясь на свое место и привычным жестом хватая огрызок карандаша. – И еще – ждем результатов вскрытия Бузякиной. Я надеялась, что его проведет наш новый патолог-эксперт, Иван Гурнов, но у них в больнице что-то случилось – авария, кажется, – и неожиданный наплыв покойников в тамошний морг помешает доктору Гурнову нам помочь. Так что с телом работает другой патологоанатом.
– Алла Гурьевна, а почему вы считаете, что Бузякина… – начал было Александр Белкин, представитель «молодого поколения» в отделе. Едва миновавший двадцатидвухлетний рубеж парень по праву считался самым молодым опером СК в Санкт-Петербурге.
– Ох, Александр, не начинайте! – поморщилась она. – Я только что отвечала на этот вопрос наверху, и мне не хотелось бы повторяться! До тех пор, пока не установлено, что имел место несчастный случай или самоубийство, мы считаем случившееся убийством.
Алла засунула кончик карандаша в рот, и присутствующие как завороженные уставились на следователя: ее привычка, словно бобер, сгрызать в задумчивости карандаши почти до грифеля была им хорошо известна. Шеин даже заметил, что Суркова, похоже, предпочитает канцелярщину твердости HB – видать, вкус у нее какой-то особенный, не иначе!
– Пока мы ждем, – продолжила она, – давайте поработаем с людьми. В момент гибели Ларисы в доме находилась чертова туча народу, включая обслугу, – кто-нибудь просто обязан был что-то видеть, слышать или хотя бы подозревать!
– Зря потратим время! – процедил Дамир Ахметов, возясь со своим ноутбуком. – Если окажется, что это несчастный случай…
В этот момент кто-то настойчиво и громко постучал в дверь.
– Войдите! – крикнула Алла, и дверь тут же распахнулась настежь, впустив молодую женщину. Одета незнакомка была в длинную норковую шубу, блестящую, словно слюда, и сапоги на высоченном каблуке (Алла про себя поздравила незнакомку с хорошим чувством равновесия).
– Вы – следователь Суркова? – поинтересовалась вошедшая. – Я вас видела на банкете!
– Неужели?
Алла наморщила лоб, пытаясь припомнить это ничем не примечательное лицо, но не смогла: если она и находилась среди гостей, то ничем особенным себя не проявила.
– Я – дочь Ларисы Бузякиной, Дарья Томина, – представилась посетительница.
– Ах, вот оно что… – Алле тут же вспомнился невольно подслушанный в доме актрисы разговор. Женский голос, вне всяких сомнений, принадлежал Дарье, но кто же был ее собеседник? – Чем мы можем вам помочь?