Смерть на взлетной полосе - стр. 9
– Погоди, какой вертолет? – в недоумении спросил Гуров. – Это тот «Ми-8», где, как ты сказал, все произошло?
– Да нет, другой. Это раньше было. Тот случай, из-за которого его сместили.
Поняв, что ему предоставляется шанс узнать подробности, которые не прочитаешь ни в каких протоколах, Гуров навострил уши.
– Он ведь не только на «Ми-8» катался, – продолжал Максим. – Мог и другую технику запросто «освоить». Разве что на истребителях не устраивал «экскурсии» своим знакомым. А что попроще, кажется, все уже перепробовал. Как приедет кто «в гости», так и начинается. Сначала напьются в кабинете, потом в раж войдут, на приключения тянет. Вот и в тот раз так же вышло. Прислали к нам вертолет на ремонт. «Ночной охотник». Хорошая боевая машина. И неполадки-то не особенно глобальные были. С приборами там… хотя ладно, вам это неинтересно. В общем, привели мы его в порядок и уже отправлять «домой» собирались, когда к Курбанскому в очередной раз дружбаны нагрянули. А я, как на беду, как раз в ту ночь дежурил. Напились они, как водится, и Курбанский давай хвастаться, что он здесь царь и бог. Это у него любимая тема. Дескать, что хочу, то и ворочу, любую технику могу по своему желанию использовать. Тут и взбрело ему, что, мол, раз уж на дворе ночь, нужно на «Ночном охотнике» полетать. «Тестирование, – говорит, – сделаем». И, как назло, я ему на глаза не вовремя попался. «Будешь, – говорит, – у нас за пилота».
– А ты разве пилот?
– В том-то и дело, что нет! – воскликнул Максим. – Конечно, когда учился, была у нас и такая практика. Надо же знать, как оно все в действии работает, приборы и прочее. Доводилось и летать, и часы у меня есть, это само собой. И все же я ведь не летчик. А машина серьезная, боевой вертолет. Но ему разве объяснишь? Глаза вытаращил, орет как бешеный. Как с ним разговаривать?
– Значит, бывший командир хотел устроить на «Ночном охотнике» экскурсию для своих друзей?
– Да, я же сказал.
– Но, насколько я знаю, в боевых машинах не предусмотрены места для пассажиров. Как же он собирался их там разместить?
– Вот именно! В том-то и дело, что не предусмотрены! Я ему так и сказал. Ничего, говорит, я его к тебе на коленочки посажу. Шутник! В «Ми-8», там только два места – для пилота и для оператора, или, по-другому, для стрелка, как кому больше нравится. Так он умудрился на каждое место по два человека засунуть. Одного ко мне впихнул, действительно чуть не на колени, а с другим сам внизу уселся. Там такая конструкция кабины, что оператор ниже пилота размещается. Набились мы туда, как сельди в бочку, а он доволен, дружков своих подбадривает: «Теперь будете всем хвастаться, что на боевом вертолете летали».
– И что, никак нельзя было отказаться? – спросил Гуров.
– А как я ему откажу? Он – начальник. Запросто может уволить. А у меня отец… Мой отец всю жизнь в этой части работает. Можно сказать, ветеран. Он так рад был, что я тоже по его стопам пошел. Говорит – династия. Он бы не пережил, если бы меня из части вышвырнули. Приходилось терпеть. В общем, влезли мы в эту кабину, Курбанский и говорит – заводи, мол, полетели. Как будто это мопед ему. Шутник! Тут еще этот друг его перегаром дышит, того гляди задохнешься. Я понял, что просто так не отделаться. Подумал – в воздух машину подниму, авось успокоятся.