Смерть на кончике хвоста - стр. 12
Но собака!.. Похоже, ее мало интересовали любители возлияний из сквера. Застенчивая плоть Натальи и такая же застенчивая кровь – вот основная цель проклятого пса. Доберман опередил Наталью на несколько мгновений и устроился возле подъездной двери. Тусклый свет от лампочки падал теперь на собаку, и Наталья наконец-то смогла рассмотреть ее.
Доберман, она не ошиблась. Вернее – доберманиха. Девочка. Сучка. Такая же девочка, как она. И такая же сучка, как Нинон: попыталась подложить ей в постель своего залежавшегося мужа, а еще подруга называется!..
Собака подняла острую морду, чуть склонила ее набок и внимательно посмотрела на Наталью. И тихонько заскулила. Несчастную доберманиху трясло мелкой дрожью, все брюхо было измазано грязью, бока страшно запали. На исхудавшей шее свободно болтался кожаный ошейник.
– Да ты потерялась, псина! – высказала осторожное предположение Наталья, и собака снова заскулила. Но от двери подъезда так и не отошла. – Я, между прочим, замерзла… Не май месяц. – Осмелев, Наталья сделала шаг вперед и попыталась обойти собаку с тыла. – Пусти-ка меня.
Мягкие увещевания Натальи произвели странное впечатление на доберманиху. Она прижалась к подъездной двери и царапнула ее лапой: неужели ты не впустишь меня, Наталья?! Неужели ты оставишь меня замерзать на улице? Американские бойскауты, любители дроздов-рябинников, никогда бы так не поступили. И пионеры из южных областей бывшего Союза – тоже.
И Наталья дрогнула.
Негнущимися от мороза пальцами она набрала код на двери. Собака тотчас же юркнула в подъезд и, тяжело дыша, прижалась ввалившимся боком к батарее.
– Ну вот, – Наталья с сочувствием посмотрела на доберманиху. – Подожди, сейчас вынесу тебе что-нибудь поесть…
Не самая выдающаяся мысль: чтобы накормить такую, нужно вынести весь холодильник. В котором нет ничего, кроме кинзы, вяленой дыни и плова – остатки Джавиных гастрономических предпочтений… Пятясь задом, Наталья нащупала кнопку лифта. Дверцы тотчас же раскрылись, и она, с облегчением вздохнув, нажала светящийся прямоугольник своего этажа – «4».
Плов, пожалуй, подойдет. В любом случае свой гражданский долг она выполнила, не дала замерзнуть несчастному животному… А что, если Джава вернулся? Начало двенадцатого, а ее нет дома – он может подумать все, что угодно…. Черт ее дернул пойти на поводу у Нинон. Собака тотчас же вылетела из ее бедной, почти смирившейся с шариатом головы.
…Вот только собака так не думала. Она встретила Наталью на площадке, у самой квартиры – блеском глаз и укоризненным выражением морды.
– Да ты, однако, ведьма! – Наталья даже не нашла нужным удивиться подобной собачьей прыти. – Ну ладно. Идем. Поужинаешь в домашних условиях…
Кастрюлю с пловом доберманиха оприходовала за минуту. Еще минута ушла на половину «Дарницкого» и остатки батона. Еще тридцать секунд – на ванильные сухари и оставшуюся со вчерашнего вечера с Нинон квашеную капусту.
– Не хватало еще, чтобы ты и меня сожрала, – вслух сказала Наталья. Такая перспектива показалась ей вполне реальной.
Выбрав остатки еды, доберманиха устроилась возле батареи отопления и спрятала голову в лапах: ее все еще била мелкая дрожь.
Бедная ты, бедная, брошенная девочка. И совсем не грозная, как я посмотрю…
Собака чем-то неуловимо напомнила Наталье Джаву – такое же поджарое, подтянутое к позвоночнику тело, такая же неуловимая грация в движениях. И такая же очаровательная неряшливость – под доберманихой уже успела образоваться грязная лужица. Наталья забралась с ногами на диван, прикрылась крошечной подушкой с восточным орнаментом – мало ли что взбредет в голову такой серьезной породе, как доберман. Одного плова могло не хватить, посему нужно быть готовой к защите мягких тканей живота.