Смерть на Кикладах. Сборник детективов №5 - стр. 35

Смолев занимался с полной самоотдачей, повторяя про себя любимую фразу Фудзивары-сэнсея, сказанную еще Миямото Мусаши14 несколько веков назад: «Тренируйся тщательнее!». Рыжая Соня стояла в трех метрах от Алекса и повторяла за ним все движения.

Так прошло около получаса. Алекс закончил упражнение и, повернувшись к Соне, традиционно поклонился. Та вернула ему поклон. Алекс улыбнулся, аккуратно положил боккен на камень, быстро разделся, оставшись в одних плавках, и побежал по камням к воде.

– А теперь – водные процедуры! – через плечо радостно крикнул он. – Скорее, копуша! А то на вилле завтрак стынет! Опять опоздаешь, и у твоего Петроса снова будет испорчено настроение! До буйка и обратно! – и с шумом нырнул в воду, взметнув в воздух небольшой фонтан брызг.

Эгейское море в октябре месяце для приезжих северян – сплошное блаженство: двадцать два градуса, вода прозрачная, бархатистая, не слишком соленая. А если ныряешь в это лазурное великолепие из прохладного утреннего воздуха, так и вовсе – одно удовольствие! Не парное молоко, конечно, зато и бодрит, и освежает как нужно. Особенно, после тренировки.

«То, что доктор прописал! – подумал Алекс, вынырнув на поверхность и, нежась, подставил лицо первым лучам восходящего солнца. – Тот самый, кардиолог из Алмазова,15 что так ратовал полгода назад за талассотерапию. Может быть, он был не так уж и неправ? Я себя и в самом деле чувствую гораздо лучше…»

– Готова? – спросил он у вынырнувшей Софьи. – Отлично! Вперед!

Они проплыли, по привычке соревнуясь, до буйка, что качался в ста метрах от острова, и остановились отдышаться.

– Кстати, – спросил Алекс, переводя дыхание, зачерпывая ладонью воду и омывая лицо. – Кстати, о Петросе и о делах сердечных. Скажи мне, Рыжая, вы уже надумали?

– Ты о чем, дядя Саша? – немедленно отвернувшись, смущенно ответила Софья, держась одной рукой за скользкий леер на буйке, весь поросший зелеными водорослями.

– О вашей свадьбе. Октябрь, ноябрь – самое время. Уж мне-то ты можешь сказать?

– Да пока не понятно ничего с датами, – нехотя ответила Софья и, оттолкнувшись от буйка, добавила веселее: – Поплыли обратно, а то и в самом деле опоздаем! А мне мой повар дорог как память!

Смолев удивленно хмыкнул, но ничего не сказал. Он набрал побольше воздуха в грудь, оттолкнулся ногами от буйка и нырнул, догоняя Софью. Это было непросто: плавала она отлично. На берег они вышли вместе.

– Рыжая, – отдышавшись, решил поставить точку в разговоре Смолев, прыгая на одной ноге, пытаясь избавиться от набравшейся воды в ухе. – Ты же меня знаешь, я в твои личные дела никогда не вмешивался и сейчас не собираюсь. Мне бы со своими разобраться, – он быстро переоделся за обломком скалы в сухую одежду и, выйдя снова к Соне, присел на камень, чтобы надеть кроссовки. – Просто я хотел тебе сказать, что если вы с Петросом надумаете в ближайшее время сыграть свадьбу, то и вилла, и таверна, – все в полном вашем распоряжении. Бесплатно, разумеется, включая свадебный банкет. Привози маму и друзей, тоже пусть живут, сколько нужно. Это мой скромный подарок тебе и Петросу. Вы же все равно рано или поздно поженитесь!

– Спасибо, дядя Саша, – поддавшись порыву, Софья благодарно чмокнула Алекса в щеку и весело рассмеялась. – Обязательно поженимся. Куда же мы теперь денемся? Поженимся непременно! Когда этот греческий тюлень созреет, чтобы наконец сделать мне предложение! Как только – так сразу! – зайдя за большой валун, она быстро переоделась и, отжимая мокрый купальник, уточнила: – Как вернемся? По набережной или напрямик, через парк?