Смерть на Кикладах. Сборник детективов №4 - стр. 31
Петр Истомин, которого с ужина под руку привела жена, был в состоянии тяжелого подпития, смотрел на полицейского жестким и угрюмым взглядом исподлобья и совершенно ничего не понимал из того, что ему говорили. Если и открывал рот, то смачно произносил что-то настолько витиевато-многоэтажное, что Софья, покраснев, отказывалась переводить. Трижды задав ему один и тот же вопрос и не получив никакой реакции, старший инспектор сдался и отложил разговор с техническим директором «Зодиака» до завтрашнего утра, когда тот, возможно, протрезвеет и придет в себя.
Генеральный директор «Зодиака» вообще заявил, что ни в какое умышленное отравление он не верит, скорее всего его бывший помощник перебрал с вином – такой грешок за ним и раньше замечали, и не раз, а проблемы с сосудами у него были давно. Тяжелые гипертонические кризы случались у него раз в полгода. И путешествие он тяжело переносил, – недаром уже вторую неделю на капельницах. А может, сам сдуру перепутал чего и выпил, что с пьяного дурака взять!
Литвинов вообще вел себя крайне несдержанно: перебивал, сам сыпал вопросами. Было видно, что он возмущен, злится и не верит ни единому слову старшего инспектора. Кстати сказать, гораздо больше руководитель «Зодиака» был обеспокоен не смертью коллеги, а задержанием доктора Караваева.
Генеральный директор рвал и метал, говорил, что доктор – не просто врач, а врач экспедиции, что у него большая программа подготовки спортсменов перед заездом, до которого всего несколько дней, и что старший инспектор не имел никакого права задерживать Караваева без всяких на то весомых доказательств, и что он, Литвинов, будет жаловаться во все инстанции, дойдет до российского консула и найдет управу на этот полицейский произвол…
Антонидис терпеливо кивал, утирал взмокший лоб платком, разводил руками, внимательно слушал, соглашался.
Когда Литвинов выпустил пар и несколько успокоился, полицейский успел задать ему несколько вопросов по существу. Но ответы ничего не прояснили в общей картине происшествия. Все еще фыркая и побулькивая от возмущения, как перекипевший чайник, Литвинов выдавал информацию рублеными фразами:
– Приехали на остров, сходили в таверну, потом отдыхал с женой в номере, потом поужинал вместе со всеми, а с утра уехал с другими директорами проверять мототехнику. У нас заезд скоро! Дел по горло, а времени в обрез! Затем до обеда втроем с Петром и Русланом проверяли маршруты. На завтра назначен пробный выезд, вопросов нерешенных масса, а вы тут со своими глупостями лезете! Сами выясняйте, почему этот балбес умер: может, сердце отказало на такой жаре после вина! Что? Я вообще не пью, это мой принцип. Кто мог желать его смерти? Понятия не имею! Меня это не касается – у меня дела поважнее!
Старший инспектор снова вздохнул и отпустил руководителя «Зодиака». Тот вышел, громко хлопнув дверью. Софья неодобрительно покачала головой.
– Как вы себя чувствуете, Теодорос? – участливо поинтересовалась она, видя, что старший инспектор очень устал. – Может быть, мы перенесем и женщин на завтра? Все равно надо будет общаться с Истоминым. Правда, к вам рвется Аделаида Павловна, это жена Караваева, говорит, что хочет сделать важное заявление.
– Важное заявление? Ну наконец-то! – встрепенулся глава уголовной полиции, с усилием беря себя в руки. – Это уже кое-что! Приглашайте, а с остальными, и в самом деле, я пообщаюсь завтра.