Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1 - стр. 27

– Вымогать деньги? За что? Вы хотите сказать, что он шантажировал хозяина? Но чем?

– Мы вместе служили с Георгиосом в свое время. Это было очень давно, больше сорока лет назад. Мы служили в десантных войсках. Нас учили убивать людей, – да, парень! Вот так. – Он показал Алексу свои крепкие, натруженные руки. – Вот так, парень, голыми руками. И во время путча черных полковников нас – двенадцать человек – высадили в одну бухту. У нас был приказ, парень. Мы убили там всех. Стрелять было нельзя. Мы убили их голыми руками. Мужчин, женщин, подростков. Всех, кто не подчинился новой власти. Больше сорока человек. Георгиос командовал нами. Он был хороший командир. Мы все верили ему, парень! И у нас был приказ. Мы убили всех. Но мы их похоронили, хоть нам сказали сбросить тела в море и отступить. Георгиос не мог этого сделать: он христианин, как и я. Мы выкопали могилу, всех похоронили и прочли молитву. С того момента я сорок лет пачкаю руки в земле. Надеюсь, что кровь с них отойдет. Потому что у нас у всех руки тогда были по локоть в крови, вот так-то, парень! Я работаю на земле и молюсь… Что еще осталось старику?

Катерина уже давно всхлипывала, но продолжала исправно переводить. Алекс сидел окаменев, вспоминая слова испанца, сказанные на пароме: «На этих островах пролиты реки, реки крови!».

Старый грек долго молчал, глядя перед собой. Цигарка его потухла, он стал сворачивать новую.

– А десять лет назад здесь появился Галифианакис. Он был у хунты кем-то вроде юриста. Говорят, что готовил смертные приговоры на подпись, составлял списки… Потом прихватил архив после того, как хунту свергли. Он заявил Георгиосу, что все знает про ту бухту. И что тела все еще в той могиле. Он заявит новым властям на Георгиоса как на карателя и убийцу – и потребовал денег за молчание. Георгиос как-то откупился. Месяца четыре назад он снова приезжал, требовал очередной выкуп. Пришлось продать виноградники и ферму. Как он оказался душеприказчиком по завещанию и наложил лапу на все счета семьи, я не знаю. Георгиос его ненавидел, но ничего не мог поделать. Я много лет сам хотел его убить, парень. Не смотри, что я старый. Я часами работаю на земле, еще могу в одиночку срубить и распилить на дрова старую оливу. Я убил бы его голыми руками, они еще очень крепкие. Но все не было случая. Я так скажу: гадюке – гадючья смерть!

– Но почему вы считаете, что убил Димитрос?

– Кому еще нужен этот подонок? – искренне удивился старик. – Наверно, Ирини рассказала сыну всю правду. Убил – и правильно сделал! Раздавил гадину. Прощай, парень. Больше нам говорить не о чем.

Садовник встал, открыл дверь своего жилища и медленно, но плотно прикрыл ее за собой.

– Час от часу не легче! – сказал Смолев. – Катерина, утираем слезы! Разговор с кухаркой уже не актуален. Многое начинает проясняться. Нам срочно нужно пообщаться с Марией по поводу одного утреннего разговора, который я случайно услышал.

Как и обещал полковник Манн, все официальные документы о полномочиях Смолева на альтернативное расследование от лица Интерпола поступили в полицейское управление Наксоса незадолго до конца рабочего дня. Смолев назначался «специальным агентом Интерпола» до момента, пока эти полномочия не будут у него отозваны особым распоряжением.