Смерть моя, жизнь моя - стр. 24
Запрет трогать предметы, большинство из которых оказались мне незнакомы, заставил поумерить прыть. Остаться без пальцев или спровоцировать какой-нибудь взрыв не хотелось — о «приборах» драххов ходили самые разные легенды.
Поэтому, побродив по огромным пустынным территориям с прозрачными стенами, я отправилась в зимний сад.
Он занимал последний этаж, лесенка поднималась дальше на крышу, но ослушаться мужа я пока не рискнула. Разберусь, что тут к чему и почему мне нельзя покидать Драххан. А там, может...
Ох, Картер. Ты посеял совсем неподобающие мысли в моей душе.
Сад был великолепен. Окружён такими же прозрачными стенами, за которыми открывались те же невероятные виды. Высота, признаться, пугала.
Везде благоухали любовно высаженные растения — где в горшках, где прямо в полу, у небольшого искусственного пруда с водопадом. Многие из них оказались незнакомы, словно они и вовсе не из нашего мира.
Тенистая прохлада, влага, журчание и рыбки в прозрачной воде. Диванчики в укромных уголках, кресла у окон — нужно будет попросить книгу, что ли? Хоть чтением день скоротать.
В одном месте висел гамак — я приблизилась, коснулась его, размышляя, распространяется ли на него запрет.
— Рад, что нашёл тебя, милая!
Вздрогнув, я обернулась.
— Сгерр? — удивилась. Эллинге же сказал, что...
Я промолчала, вдруг осознав, что это может означать. Фиолетовый ослушался отца, пришёл ко мне... зачем?
Ответ напрашивался сам собой.
Смутившись, я попыталась отвернуться:
— Не думаю, что это... прилично. Я теперь жена вашего... отца.
— Нет, милая, пока нет, — приблизился он, пожирая меня горящими глазами.
— Не понимаю, — пробормотала я.
— Знаешь, почему он не разрешил тебе никуда выходить? Ни с кем видеться?
— Вы... рискуете, пробравшись сюда?
— Очень. Но ради тебя я готов на многое. Ваш брак не консуммирован, и по законам драххов...
Мои щёки запылали, я снова отвернулась, боясь думать о том, что мне предлагает этот драхх.
Но он не отпустил. Удержал, мягко прижимая меня к себе. Я почувствовала прикосновение губ к волосам, щеке.
— По законам драххов, — обволакивающий шёпот струился прямо мне в ухо, вызывая волну мурашек от щеки к шее, плечам, — тот, кто консуммирует брак, вправе оспорить даже союз, скреплённый Прадой.
— Не понимаю, — пробормотала я, попытавшись высвободиться из жарких объятий разгорячившегося молодого мужчины.
— Не отталкивай меня, милая. Я ведь тебе понравился...
Он заглянул в глаза, и я поспешила отвести их.
Искушение разлилось по плечам, груди... Сбежать от Сольгарда, который так бессовестно отнял меня у собственного сына! Не сказать, чтобы я так уж желала самого Сгерра, мы ведь тоже не успели толком познакомиться. Но по крайней мере, он не пугал меня до дрожи в коленках!
— Ты ведь хотела выбрать... я не ошибся?
— Да, но...
— И выбрала бы меня?
Будь моя воля, я бы никого из драххов не выбирала! Но на тот момент...
Правда, фиолетовому не нужен был мой ответ, словно он давно уже сам себе на всё ответил.
— Тогда ему ничего не останется, как уступить тебя мне.
Последние слова заставили вздрогнуть. Я не трофей, не безвольная игрушка, которую можно забирать друг у друга, кто первый успеет!
— Он... не простит... — пробормотала, снова попытавшись освободиться.
Сгерр не дал, находя мои губы:
— Ничего он мне не сделает, — отмахнулся.