Смерть коммивояжера - стр. 2
(недоумевая). Понимаешь, я ехал и хорошо себя чувствовал. Даже разглядывал окрестности. Можешь себе представить, как надоедает природа, когда всю жизнь только ездишь, ездишь… Но там красиво, Линда, – густой лес и светит солнце. Я опустил ветровое стекло, и меня обдувало теплым ветерком. И вдруг ни с того ни с сего я съезжаю с дороги! Говорю тебе, у меня просто из головы выскочило, что я сижу за рулем. Если бы я пересек белую линию, мог бы кого-нибудь и задавить. Поехал дальше, но через пять минут снова забылся и чуть было… (Прижимает пальцами веки.) Что у меня делается в голове? Такая путаница…
Линда. Послушай, Вилли, поговори еще разок в конторе. Не понимаю, почему бы тебе не работать здесь, в Нью-Йорке?
Вилли. Разве я нужен им в Нью-Йорке?.. Я специалист по Новой Англии. Я позарез нужен им в Новой Англии.
Линда. Но тебе шестьдесят лет! Стыдно, что они все еще заставляют тебя жить на колесах!
Вилли. Надо послать телеграмму в Портленд. Завтра в десять утра я должен был встретиться с Броуном и Моррисоном, показать им наши товары. О господи, сколько бы я мог им продать! (Принимается надевать пиджак.)
Линда(отнимая у него пиджак). Завтра тебе надо сходить в контору и объяснить Говарду, что ты должен работать в Нью-Йорке. Ты чересчур покладист.
Вилли. Если бы старик Вагнер был жив, мне бы давно поручили здешнюю клиентуру. Вот это был человек! Титан! А его сынок никого не ценит. Когда я первый раз поехал на Север, фирма Вагнер понятия не имела, где эта самая Новая Англия.
Линда. Почему ты не скажешь всего этого Говарду?
Вилли(приободрившись). И скажу. Непременно скажу. У нас есть сыр?
Линда. Я сделаю тебе бутерброд.
Вилли. Ложись. Я выпью молока. Сейчас вернусь. Мальчики дома?
Линда. Спят. Сегодня Хэппи водил с собой Бифа куда-то в гости.
Вилли(оживляясь). Да ну?
Линда. Так приятно было видеть, как они бреются, стоя один позади другого в ванной. И вместе уходят в гости. Ты заметил? Весь дом пропах одеколоном!
Вилли. Только подумай: работаешь, всю жизнь работаешь, чтобы выплатить за дом. А когда он наконец твой, в нем некому больше жить.
Линда. Что поделаешь, родной, молодые всегда поднимают якорь и уходят в плавание. А старики остаются на берегу.
Вилли. Неправда! Люди добиваются удачи, сидя на месте. Что говорил Биф, когда я уехал?
Линда. Не надо было его ругать – ведь он только что вернулся. Не стоит из-за него так нервничать.
Вилли. А я и не думаю нервничать. Я просто спросил у него, зарабатывает ли он деньги. Разве это ругань?
Линда. Дружочек, как же он может зарабатывать деньги?
Вилли(взволнованно и зло). У него всегда припасен камень за пазухой. Стал какой-то нехороший, злой. Понимаешь? Он хотя бы извинился!
Линда. Мальчик был просто в отчаянии. Ты ведь знаешь, как он к тебе относится. Скорей бы он нашел свое место в жизни. Тогда вы оба успокоитесь и перестанете ссориться.
Вилли. Разве его место на ферме? Разве это жизнь? Батрак! Когда он был мальчишкой, я думал: что поделаешь, молодость! Пускай побродит по свету, поищет себе работу по душе. Но прошло десять лет, а он все еще еле-еле зарабатывает тридцать пять долларов в неделю.
Линда. Он еще не нашел себя, Вилли.
Вилли. Не найти себя в тридцать четыре года – это просто позор!
Линда. Тсс!
Вилли. Беда в том, что он лентяй, черт бы его подрал!