Смерть длиною в двадцать лет - стр. 22
Он открыл дверь, и в лицо им дохнул холодный ветер. Они вышли на галерею – узкий чугунный мостик, рассчитанный всего на одного человека. Впереди шагах в десяти стоял надзиратель с винтовкой.
Внизу прогуливались арестанты. Многие ежились от холода, скрестив на груди руки. Они напоминали разрозненную толпу на барахолке в базарный день.
– Надзиратели внизу не носят при себе огнестрельного оружия, – сказал Фурнье. – А здесь, наверху, у всех надзирателей винтовки… Арестанты, которым полагается прогулка, гуляют здесь по часу утром и днем.
– Арестанту Меранже полагались прогулки?
– Да. Он был примерным заключенным. Давно уже тут содержался.
Пеллетер смотрел на топчущихся во дворе людей.
Вдруг в дальнем углу двора раздался крик. Все обернулись на звук, и заключенные сразу же бросились туда.
Вместе с ними побежали и надзиратели.
Фурнье бросился обратно к двери, ища на связке ключ. Движения его были торопливы, но точны. Он выскочил за дверь, оставив Пеллетера и Летро запертыми на галерее с вооруженными надзирателями.
Надзиратели внизу ворвались в гущу толпы и отогнали заключенных. Один остался лежать на земле, руками хватаясь за что-то на груди.
– Его ножом пырнули, – сказал Летро.
Рот раненого человека судорожно открывался в агонии.
Внизу появился Фурнье. Он несся через двор, крича на ходу на заключенных.
Надзиратели на верхней галерее, прицелившись в толпу, приготовились стрелять.
Из какой-то двери выбежали двое с носилками. Заключенные расступились, чтобы пропустить их, и притихли, так что наверху даже были слышны стоны раненого.
Фурнье, стоя в самой гуще толпы, орал на заключенных, потом схватил одного за грудки и оттолкнул.
Раненого уложили на носилки и унесли в здание.
Фурнье, не переставая орать на заключенных, ушел следом за носилками.
Дожидаясь, пока их выпустят с галереи, Летро с Пеллетером продрогли насквозь. Надзиратель, провожавший их в лазарет, от возбуждения болтал без умолку.
– Нет, ну вот как тут что разглядишь?.. Стоишь на одном месте по многу часов напролет… Такая тоска, такая тягомотина… Ну и забываешь иной раз, что это опасные преступники. Теряешь бдительность, а потом хлоп!.. Мы же тут как на пороховой бочке! И никогда не знаешь, стрелять тебе или нет.
Каждая дверь, через которую они проходили, требовала набора из двух ключей. В каждом основном отсеке имелись боксы охраны. Свою винтовку надзиратель сдал в арсенал, где ее тотчас же запер в специальную металлическую стойку оружейный смотритель.
– И часто у вас тут такое бывает?
– Да не очень. Месяцами может ничего не происходить. Я когда сюда поступил на работу, так сначала целый год ничего такого не происходило. Я даже не верил старшим ребятам, когда они говорили другое. Но в этом месяце! Ой!.. Прямо какая-то война преступных кланов. Все, пришли.
Пеллетер остановил его перед дверью в лазарет.
– А сколько всего?
Надзиратель обернулся, покачиваясь от возбуждения.
– Не знаю, четверо или пятеро. Надзиратели не всегда все могут выявить.
– А мертвые есть?
– Насколько я знаю, нет.
Пеллетер кивнул, словно ожидал такого ответа, и прошел в лазарет.
В тесной белой комнатке стояло шесть коек – по три по обе стороны прохода. Раненый ножом человек лежал на самой дальней койке справа. Окровавленную робу с него срезали, и двое надзирателей и санитар держали его, пока врач накладывал швы на раны на груди и животе. Но бедолага, похоже, и не пытался дергаться.