Смерть Цезаря: Хроника самого громкого убийства в древней истории - стр. 6
Почти вся семья Децима стояла на стороне Помпея и Катона. Шурины Децима даже проливали кровь за них. Уже взрослым он был усыновлен семьей Постумия Альбина, патрицианским кланом, который, как они сами считали, происходил от известного революционера; эта семья тоже имела консервативные симпатии. И всё же Децим решил остаться в лагере Цезаря. Вероятно, в начале 49 г. он выпустил монеты,[16] прославляющие его преданность государю, его чувство долга, его командный дух, его победы в Галлии; это мероприятие, разумеется, было классической пропагандой Цезаря, характерной для времен гражданской войны.
В том же году Децим был назначен адмиралом и отправлен осаждать город Массилию (совр. Марсель) – важную военно-морскую базу на средиземноморском побережье Галлии; здесь поддерживали силы, враждебные Цезарю. Децим разгромил флот массалиотов за шесть месяцев и заслужил похвалы своего полководца за проявленную решительность, силу духа, воодушевлявшее солдат ораторское мастерство, скорость и точность стратегических решений. Эта победа пошла на пользу репутации Цезаря: прежде вся морская слава принадлежала Помпею[17].
Посетив Италию, диктатор отправился сражаться с Помпеем на Востоке[18]. Децим оставался его наместником в Галлии до 45 г. В 46 г. список его военных достижений пополнился победой над мятежными белловаками, известными как лучшие воины Галлии[19].
Децим был таким же суровым, как и страна, в которой он провел бо́льшую часть взрослой жизни. Он перенял манеры и некоторые обычаи порабощенных варваров – поведение, редкое среди римлян, но в те времена куда более распространенное, чем того хотелось бы римским историкам. Однако же в отличие от многих соотечественников Децим говорил на языке галлов и знал их страну и культуру достаточно хорошо, чтобы в галльской одежде сойти за уроженца этих мест.
Примерно в июле 45 г. Децим встретил Цезаря в Южной Галлии: диктатор возвращался из Испании. Несомненно, при этом он отчитался о делах в провинции, которой управлял в отсутствие государя. Судя по всему, Цезарь был вполне доволен происходящим: по возвращении в Италию диктатор предоставил Дециму почетное положение…
После десяти лет службы Цезарю он возвращался домой известным и богатым человеком на пике карьеры. Он вот-вот должен был стать одним из преторов и до конца 45 г. заведовать судебными процессами в Риме. Цезарь назначил его на должность проконсула Италийской Галлии[20] на 44 г., а затем – консула на 42 г.[21]
В общем, Децим уверенно возвращал своему роду былую славу. Имелась только одна небольшая проблема: его отец и дед заняли свои посты путем свободных выборов среди римского народа и по распоряжению сената, а Децим – по указанию Цезаря, что плохо вязалось со священным идеалом каждого римского аристократа – dignitas. Это сложное для перевода понятие, которое значит не только «достоинство», но и «значимость», не только «престиж», но и «честь». Кроме того, слово имело значение «ранг».
Перед Децимом встал вопрос: готов ли он выйти из тени Цезаря и стать самостоятельной величиной?
Когда по пути домой Цезарь въехал в Медиолан, рядом с ним в колеснице стоял Марк Антоний. Он выглядел героем. Ему было чуть меньше сорока, он был в расцвете сил, красив и силен. Семья Антония считала своим предком Геркулеса, и – вероятно, в подражание кумиру – он носил бороду