СМЕРШ «попаданцев» - стр. 21

Однако первый полет есть первый полет. Конечно, планер способен часами парить в восходящих потоках, преодолевая десятки и сотни километров. Но для этого нужно иметь опыт, проверенную конструкцию планера и знание состояния атмосферы. Ничего этого у нас пока нет. Поэтому я закладываю вираж и аккуратно ставлю аппарат на глиссаду спуска. Черт, а вот это я не учел! Восходящий поток не выпускает планер из своих объятий, стремясь забросить его вверх. Делаю крен, голова опять начинает кружиться, я автоматически выравниваю аппарат и понимаю, что меня опять несет вверх. Еще крен… Планер вырывается из потока и начинает неторопливо терять высоту. Все хорошо, только и я потерял ориентиры! Черт, где же они! Один кустарник и лес! Куда садиться? После нескольких весьма энергичных кручений головой все-таки определяюсь и вывожу паритель на поляну, подготовленную к посадке. Выпускаю воздушный тормоз и лыжу, планер начинает все быстрее сыпаться вниз. Земля надвигается, растет, увеличиваются в размерах деревья, ждущие на краю поляны люди из маленьких куколок постепенно возвращаются к реальным размерам. Удар! Зубы невольно клацают, я чуть-чуть не разношу себе нос о ручку управления.

«Неправильно выдержал градус наклона при посадке» – мелькает мысль, а планер тем временем, скрипя лыжей по раздавливаемой в прах земле, постепенно тормозит и наконец останавливается. Полет закончен, история авиации начинается! Ничего, будут у нас и реактивные самолеты, и регулярные пассажирские рейсы.

– Один маленький шаг одного человека – и гигантский скачок для всего человечества, – говорю я в никуда, вспоминая свое детство.

Не у нас, так у наших внуков будет то, о чем я сейчас мечтаю. И надеюсь, что наши потомки обязательно сделают то, что не смогли мы – проложат дорогу к звездам.

– Анатольич, очнись! Сейчас команда на взлет будет! А ты замечтался!

Выплываю из облака грез, куда меня занесло воображение. Нет, все почти как в этом мимолетном сне, и сижу я действительно в кабине воздушного парителя. Вот только он сделан по чертежам из архива одного компа, в котором оказалась скопированная подшивка журнала «Моделист-конструктор». В «девичестве» планер назывался БРО-11[10], был доступен в постройке силами школьников. Естественно, под присмотром хотя бы одного понимающего взрослого. Здесь ему названия еще не придумали, да и сегодня намечались только подлеты, не выше метров трех – пяти. Без всяких ракетных ускорителей, обычной лебедки и толстых резиновых жгутов хватит, чтобы разогнать машину, а вместе с ней и меня. «Да сбудутся мечты Билли Бонса». Банзай!

«– Драку заказывали?

– Нет? Неважно, оплачено».

Из полицейской хроники

«Мои солдаты денег не едят». Фраза приписывается фельдмаршалу Салтыкову, которому пообещали прислать денег для его армии. Как это хорошо вписывается в нашу ситуацию. Деньги у нас есть. Много. Золото и эксклюзивный товар, за который торгаши бросаются чуть не в драку. Но вот купить даже за золото или бартером кавалерийских лошадей в потребном количестве невозможно. Крестьянские доходяги не нужны, упряжных лошадей с горем пополам купили. Хотя это был тот еще квест. Убыль в лошадях велика, во все революционные армии они нужны, а растить долго. Но полсотни верховых – не тот товар, что лежит на складе даже в спокойные времена. Сейчас – тем более. Грозные, пусть и липовые, но все равно грозные, бумаги Военного министерства о содействии (зря я, что ли, потрошил канцелярию губернатора Мартиники?) впечатление на начальника гарнизона произвели – но и только. Ничем не может помочь, в его распоряжении сборная солянка всяких добровольцев, инвалидов, непонятных батальонов, расквартированных по окрестностям города с целью ловли разбойников и сторонников старого режима. Но вся эта гопа снабжается своими силами. Если столица подкинет не только стремительно дешевеющих денег, но и оружия с порохом – хорошо, нет – служат, как могут. Впрочем – это уже мысль: ремонтерские команды шляются по стране постоянно, и наверняка знают все рыбные места. Или узнаем где купить, или тупо перекупим у них конский состав. Идейных борцов пока встречалось не очень много, и даже они хотят кушать. А за бумагу много не купишь.