SM: Доверие - стр. 12
Раньше она постоянно встречала папу два раза в месяц, когда на заводе выдавали зарплату. Объясняла это тем, что сейчас страшно с такими деньгами одному ходить, а вдвоём как-то веселее и безопасней.
У меня не было причин не верить маме.
Но сегодня папа не получал зарплату. Сейчас только начало месяца. Почему мама тогда даже с работы отпросилась? Что-то с папой случилось? Он так и не пришёл с работы домой. На все наши расспросы отмалчивалась.
Я перевернулась на другой бок, разглядывая закрытую дверь. В комнате было очень темно, зашторенное окно не давало света. Дверь как дверь. Обычная, деревянная, белая. Только в самом низу пробивалась тонкая, тёплая полоска. Свет в коридоре не горел, мама, видимо, сидела на кухне.
Мирно тикали часы, а мне совершенно не спалось.
Интересно, сейчас очень поздно?
Тим собирался со мной ждать папу, но не выдержал и заснул. Под сопения Тима и Амины хорошо думалось.
От громкого хлопка двери я подскочила в кровати, испуганно посмотрев на брата и сестру: те безмятежно спали.
Шуршание одежды в коридоре и тяжёлые шаги. Папа вернулся!
Я вскочила, надела тапки и бросилась к двери. Уже схватившись за ручку, остановилась, услышав тихий гневный восклик матери:
– Где ты был?
– На работе.
– Не ври мне. Жанна звонила, Боря уже с пяти вечера дома. Вам дали премию? Почему ты мне ничего не сказал? Почему? Толя, я устала ругаться с тобой. Мы же договорились…
– Не было никакой премии, с чего ты взяла?
– Толя! – мама вскрикнула, хлопнув ладонью по столу. Звук был очень похож именно на это.
Испуганно закрыв глаза, я прижалась лбом к двери и продолжила подслушивать. Мама с папой перешли почти на шёпот, и я уже не понимала, о чём они говорят. Их голоса слились в один гул.
Стало немного холодно. Растирая плечи руками, я жадно льнула ухом к холодному дереву. Хоть и гадко, что мама с папой ругаются, но мне было очень интересно и любопытно.
Не выдержав, я приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Голоса стали громче, но всё равно ничего не разобрать. Стараясь не скрипеть, сделала щёлочку пошире, и вышла из комнаты. Пробираясь вдоль стены, тихо кралась к кухне.
Большой, тяжёлый и очень старый комод послужил для меня неплохим укрытием. Он стоял почти у самой кухни, отсюда всё отлично слышно, а меня не видно.
Я присела, спрятавшись за ним, и натянула верх пижамы себе на колени.
– Ты же обещал… Понимаешь? – мама уже начала всхлипывать. – Толя, у нас дети. Ты о них подумал? Если тебе плевать на себя, на меня… Но они же твоя кровь и плоть! Твои дети! Сын, дочери. Понимаешь? Понимаешь?!
Звук шлепка и молчание.
Неужели мама ударила папу?
– С кем ты играл? С кем?
Я удивлённо открыла рот и прижалась затылком к стене.
Играл?
Разве взрослые играют?
Во что может папа играть?
Что в этом страшного, я никак не могла понять. Как и того, почему мама плачет и кричит именно из-за этого. Родители всё продолжали ругаться. Теперь они перекрикивали друг друга.
Испугавшись, я закрыла уши, превратив ссору родителей в обычный гул. Молча считала про себя. Один. Два. Три…
Когда гул начал утихать, боязливо убрала руки от головы, прислушиваясь к разговору на кухне. Папа молчал. Мама всхлипывала. Мне так захотелось её утешить, пожалеть. Но так страшно выйти и признаться, что я слышала, о чём они говорили.