Служебный роман с бывшим мужем - стр. 27
— Только почему-то после вашего развода она резко перестала с тобой общаться. Куда же вся дружба делась? Запомни, дочка, лучшая подружка — это твоя подушка. И мамочка любимая.
— Ну, не знаю, — озадаченно ковыряю вилкой в тарелке. — Допустим, она могла что-то придумать. А что ты скажешь на то, что я находила женские трусы в портфеле Игната и от него постоянно пахло чужими духами?
— Так она могла и это подстроить. Тяжело, что ли, мужику трусы в портфель сунуть? Карина ему вечером на работе подложила, он домой пришел, портфель бросил, а ты ведь полезла его вещи проверять. На то расчет и был.
— Да зачем ей надо? — вспыхиваю. — Каринка — хорошая девчонка. Мы же лучшими подругами были.
— Ну, во-первых, она могла положить глаз на Игната. Во-вторых, зависть. У тебя все так хорошо складывалось по жизни, и карьера в гору шла, и муж — золото, на руках тебе носит. А у нее ничего в жизни не клеилась. Ты помнишь, сколько она не могла найти работу и слезно просила пристроить ее к Багирову в офис?
— Помню, конечно, и я упросила взять ее личным помощником. Тогда у Багирова начались первые успехи, пошли деньги, постоянные командировки, встречи в ресторанах. Я начала жутко ревновать, хотя он еще повода не давал. Мне казалось хорошей идеей иметь подругу-шпиона рядом с ним.
— Вот она и лила тебе гадости в уши. А ты, дурочка, верила. И главное — мне ничего не рассказывала. Только и сообщила, мол, Игнат-мерзавец мне изменил. Если бы я все сразу знала, я бы разогнала твою Карину, тебе мозги на место вправила, ну, и Игнашке бы тоже досталось.
— Вот только твой любимый Игнашка во всем меня обвинил, говорил, что не он, а я ему изменяю. Ты представляешь? Приревновал к коллеге, такие ужасные сцены ревности устраивал.
— В любом случае мне кажется, в той истории не все чисто было, — мотает головой мама. — Вот увидишь, правда обязательно вскроется.
— Нет смысла говорить об этом и копаться в прошлом. Мы в разводе, с трудом терпим друг друга и вынуждены работать вместе, но это временно. Как только представится возможность, я уволюсь.
— Когда вы лепили пельмени, а потом весело их уплетали, что-то не чувствовалось, чтобы вы друг друга терпеть не могли. Первая любовь не забывается, дочка.
Спорить с мамой бессмысленно, тем более мужчины возвращаются домой.
— Так, — командует мама. — Снимайте скорее мокрую одежду и в душ греться. А я пока чайник поставлю.
Слова мамы занозой застревают в сердце. Не хочу наговаривать или обвинять в чем-то Карину. Я хорошо ее знала, все свои тайны доверяла с раннего детства, и она никогда меня не предавала. Мы были лучшими подругами, я не раз ей помогала и выручала в сложных ситуациях. Когда мы с Игнатом разводились, мне очень нужна была ее поддержка, но она неожиданно резко оборвала общение со мной без объяснения причины. Тогда я подумала — чтобы не потерять работу и не разрываться между двух огней, ведь Багиров был ее начальником. Да, мне было очень больно, но я ее поступок оправдывала. А сейчас даже не знаю, что и думать.
В любом случае не верю, что Карина, влюбившись в моего мужа, устраивала такие провокации. Это каким же гадким и лицемерным человеком надо быть, чтобы дружить со мной много лет, принимать помощь, а потом нож в спину всадить?!
Подозрения и сомнения забирают у меня последние силы. Чувствую, что уже валюсь с ног от усталости. Не дожидаясь чая, поднимаюсь на второй этаж в свою комнату. Застилаю постель для себя. А Игнату достается диван. Непривычно, конечно. Мы столько ночей провели в этой комнате вместе, а теперь спим порознь. И, как назло, в комоде нахожу только растянутые футболки для сна. Даже пособлазнять его не получится. Выключаю свет и быстро запрыгиваю под одеяло, чтобы мой антисексуальный наряд никто не увидел.